— Ага, точно! — воскликнул Толик. — они с Геной весь день о чем-то разговаривали, наверное, тот ему эту фразу пересказал!
— Да! И поэтому не превратилась Лиза! Она вчера не слышала этих слов! Когда она пришла, дядька Петро уже вырвал себе язык, это ее и спасло!
Сидящий за соседним столиком Андрей побледнел.
— Максим… она слышала эти слова. Сегодня ночью, когда все произошло, она через дверь слышала.
— С чего ты взял? — похолодел я.
— Она мне сказала… когда мы радиостанцию разбирали. Спросила, что бы это значило… и вела себя странно. Ласковая была, как Петро прямо…
Лиза вошла в кафе и обвела нас чуть затуманенным взглядом.
— Девушки, можно мне добавки? Так хочется есть… я кожей ощутил мгновенно возросшее напряжение. За секунду до того, как находящиеся в кафе потянулись к оружию, я выхватил пистолет и наставил его в лицо Толику.
— Не двигаться всем! Руки на столы!
— Максим, не надо. — очень мягко попросил Толик. — ты же понимаешь…
Я подбежал к Лизе и закрыл ее собой, все еще держа Толика под прицелом.
— Я все отлично понимаю. Не двигаться!
Взяв Лизу за руку, словно младшую сестренку, я потянул ее к выходу.
— Пойдем, Лиза.
— А куда мы идем? Я хочу есть.
— Там много еды… идем.
— А там есть мороженое?
— Да, там много мороженого… — сказал я, ненавидя себя за этот обман.
Мы поднялись на поверхность, «Алые» встретили нас недоуменными ухмылками. Я на всякий случай снял пистолет с предохранителя, но «Алые» не стали нам мешать. Мы молча прошли мимо них к восточным воротам.
— Господи, а я и забыла, как здесь мерзко… — прошептала Лиза.
Погода заметно улучшилась, туман стал прозрачнее, однако ветер все еще завывал. На Лизе был синий свитер крупной вязки, и ветер продувал его насквозь. Я снял свою джинсовую куртку и накинул на ее плечи.
— Как ты обо мне заботишься… — сказала Лиза настолько ласковым голосом, что последние надежды на ее вменяемость исчезли. — ты очень добрый…
— Просто я люблю тебя. — ответил я, глотая злые слезы.
— Почему же ты никогда не говорил об этом? — весело удивилась она.
— Потому что я сказочный… идиот.
Сквозь туман я различил утонувший дом. Наверное, хватит…
— Лиза, постой. Погоди минутку, мне надо подумать.
Лиза остановилась, глядя на меня с детской безмятежной улыбкой. Сколько времени пройдет, прежде чем эта улыбка превратится в оскал безумного зверя, а ее единственными словами станут «ощ аз рещ, ю ян рсамо»? Шесть, восемь, десять часов? Плевать. Этого не будет.
Я посмотрел вверх, на грязное, словно покрытое плесенью небо и шепотом произнес свою первую в жизни молитву.
— Бог. Я никогда в Тебя не верил. Я и сейчас не верю в Тебя, чего уж врать. Но если Ты все же есть, помоги. Пусть все получится.