Мы же с Эрихом наподдавались малость преждевременно. В пике нашего обоюдного напряжения. Практически, даже не приступив к основному делу поиску клиента для «SIBIERISCHEWILDKATZE», — потомка древнейшего рода, полученного от скрещения «Сторожевой Кошки шведского короля Карла Двенадцатого и Боевого Кота Государя Всея Руси Петра Великого», как было написано псевдославянским шрифтом на «старинной» бумаге, кстати, собственноручно изготовленной старым русским жуликом в баварском костюмчике.
Честно говоря, я даже не представлял себе, на кого рассчитана вся эта «липа». Неужели никто не обратит внимания, что в документе почти трехсотлетней давности вклеены совершенно современные цветные фотографии, сделанные, как мне ночью объяснил Эрих, фотоаппаратом «Поляроид»?
А может быть я чего-то не понял? Или чего-то не знал!? Вполне вероятно, что раз царь Петр был «Великим», он запросто мог быть и первооткрывателем русской цветной фотографии.
Однако наша ночная поддача с Эрихом имела и свои положительные стороны. Не говоря уже об очевидном — возвращении Эриху полной уверенности в психической полноценности, — мы с ним успели этой ночью договориться и еще кое о чем.
Ну, во-первых, я взял с него слово держать язык за зубами! Ни Хельга, ни Руджеро Манфреди о нашем с Эрихом Контакте знать не должны. Если же между ними возникнут какие-то споры в отношении решения моей судьбы — я всегда буду рядом и мысленно смогу помочь Эриху, и сделать так, как это нужно ему и мне.
А мне, как известно, было необходимо лишь одно — как можно быстрее попасть в Петербург. Для этого был нужен состоятельный, независимый и решительный Клиент, со склонностью к перемене мест, любовью к разным женщинам, грехам и непредсказуемым поступкам.
Эрих заявил, что в ОДНОМ НЕМЦЕ такого созвездия черт характера нам никогда не найти! Пара таких черточек сидит буквально в каждом, но девяносто девять процентов сами успешно подавляют в себе эти черты, а если и проявляют их изредка, то лишь по пьянке или во время отпуска вне родной Германии. Тут нужен очень, очень, очень богатый… Эрих долго не мог найти подходящего слова, а такого определения, как «распиздяй», которым зачастую пользуется Шура Плоткин, в немецком языке отродясь не было.
Поэтому Эрих сказал: «… Очень, очень богатый несерьезный, свободный человек». Желательно с родовыми аристократическими корнями. Тогда ему сам черт не брат! Ибо в Германии это жутко ценится.
Но у него, у Эриха-Готфрида Шредера, на таких людей «выхода» нет. У него, конечно, есть парочка интеллигентных знакомых, которые время от времени совершают разные необдуманные поступки, но это совсем не то, что мне нужно.