— Лола, дорогая… Ну, сделай пи-пи!.. Мамочка умоляет тебя, Лола!… Пис-пис, пис-пис… Ну, пожалуйста, Лола!..
Затем я услышал шорох и прямо на меня выползло какое-то ну совершенно небесное создание!… Это была Кошка такой неземной красоты, какой я в жизни еще не встречал. На ее пушистой шейке красовался очаровательный голубенький бантик, и Кошечка была на поводке. Но не с ошейником, а с такой системой ремешочков, очень похожей на парашютную подвесную систему. Я как-то смотрел по телевизору соревнования парашютистов на точность приземления и отметил для себя, что особо драгоценные породы Кошек и маленьких Собачек типа Дженни непременно одевают вот в такие сбруйки. У этой красотки Лолы поводок крепился именно так. Второй конец поводка этой фантастической Кошечки уходил через кусты наверх — в руки Хозяйки, которая буквально не закрывала рта:
— Лолочка, детка! Ну, не стесняйся, сделай пи-пи… Умоляю! Ты же всю машину уже загадила, стерва!!! Там же дышать невозможно! Лола, пупсик, ну, пожалуйста…
Красотка Лола увидела меня и глаза ее мгновенно зажглись совершенно бесовски-блядским светом! Изображая внезапно нахлынувшее на нее сумасшедшее желание, она разинула рот, сладострастно облизнулась и, прикрывая глаза в любовном томлении, мордой потянулась ко мне…
От такой откровенной прямолинейности я несколько опешил. За свою долгую, бурную и не всегда разборчивую сексуальную жизнь я впервые столкнулся с таким четким исключением из каких-либо Кошачье-Половых правил ложного «сопротивления», фальшивого «нежелания», притворной «боязни» забеременеть и тому подобное, что так свойственно нашим российским Кошкам.
— Ты что же это гадишь в машине? — строго спросил я ее, чтобы скрыть свое замешательство.
— Ненавижу автомобили! Это моя форма протеста… — прошептала она и тут же недвусмысленно стала задирать хвост вверх и чуть вбок, подворачивая под меня свой задик.
— Ну!.. У тебя есть другие предложения?
— О, черт!.. — на секунду растерялся я.
Оставляя свой задранный хвост у самого моего носа, Лола изогнулась так, что сумела повернуть свою наглую, сытую, холеную рожицу дорогой потаскухи ко мне и спросить, глядя мне прямо в глаза:
— А может быть, ты — кастрат?..
— Вот я тебе сейчас покажу, какой я «кастрат», шалава французская! рявкнул я и показал этой Лоле все, на что я был способен.
Выяснилось, что на нервной почве я был способен на многое. Достаточно сказать, что я затрахал эту красотку с бантиком так, что в руках ее Хозяйки, которая совершенно не понимала, что там в кустах происходит с ее Лолочкой, чуть не лопнул поводок! А он мне, кстати, изрядно мешал. Если бы не поводок, я ей вообще «показал небо в алмазах»! Я не очень представляю себе, что это такое, но в сходных ситуациях, так всегда говорил Шура Плоткин. А Шура, как известно, знает толк в таких штуках.