Кровь залила стены. Молодая женщина, почти ребенок, подняв над головой руки, попыталась защититься от острой стали и рухнула с расколотым надвое черепом. Ратник, увидев её залитое кровью лицо, остановился. Меч вывалился у него из рук, и он, медленно пошатываясь, побрёл к двери, ведущей к выходу. Дикое завывание за его спиной стихло, превратившись в долгий, тоскливый плач.
Наступала зима, накрывая своей дланью пожухшие под её взглядом просторы. Изредка с небес сыпал снег, тая и вновь падая. Росские войска, методично наступая, всё теснили и теснили слабеющие силы орков. Варнаки, как сами себя именовали зверствовавшие на дорогах бандиты — орки и их союзники "горные витязи", под давлением шедших с севера росских войск начали постепенно откатываться на юг, в необжитые, продуваемые всеми ветрами горы. Холодная осень и рано опавшая листва лишь ускорили продвижение росских войск, заставив многочисленные, но разрозненные банды метаться в поисках зимнего пристанища. Не подготовленное, без надлежащего запаса продуктов и оружия некогда грозное воинство десятками, сотнями попадало в плен и гибло в участившихся стычках с разведывательными группами россов. Верховный эмиред всерьёз подумывал о сдаче войска в обмен на своё свободное бегство на запад…
В тесной, спрятанной в лесу землянке пахло сыростью. Плесень, покрывающая её стены, настойчиво переползала на расстеленные под ногами дорогие персидянские ковры. Дым, летящий вверх из небольшого глиняного камина и забиваемый обратно порывами холодного ветра, резал глаза.
Выпив чашку чая и отставив её в сторону, Караахмед вытер губы тыльной стороной ладони и, потупив взор, почтительно обратился к сидевшему напротив правителю.
— Великий повелитель Рахмед, Вы не можете отрицать того, что Ваши силы тают. Недалек тот день, когда войско орков погибнет. Не отрицайте! Вы же не хуже моего знаете, что это так. Такой день уже близится и…
— Вы вновь предлагаете мне сделку? Я же сказал: — Нет. Мы можем покориться, чтобы выждать и, дождавшись своего часа, отомстить.
— Нет, мой дорогой Рахмед, Вы столько раз это уже делали, что, боюсь, на этот раз выжидать будет просто некому. Сердца россов пылают ненавистью. Они вырежут вас как никчёмных скотов.
— Я не верю Вам! — голос Рахмеда стал суше. — Но если и так, то мы всё одно будем сражаться до конца, мы найдём выход…
— У Вас нет, и не будет другого выхода, кроме как призвать силы тьмы.
— Нет, никогда! — голос Рахмеда дрогнул. — Силы тьмы слишком могущественны, чтобы я мог рассчитывать на их покорность. Что, если предложенного мной покажется им мало? Что, если и мой народ будет "удостоен" их гнилостного внимания?