— Ну и ну! — Зонара покачала головой и чуть покровительственно заметила: — Если вы хотите стать достойными членами общества, вам необходимы хорошие имена. А лучше — титул.
— Посмотрите на нее! — фыркнул Конан. — Тоже мне, достойный член общества, графиня Зонара, леди Запусти-Ручку-в-Чужой-Сундук, наследная принцесса Кутузка!
— Сам хорош! — огрызнулась Зонара. — Будущий король. А сам медяки таскаешь.
— Во-первых, не медяки, — начал Конан запальчиво, но тотчас остыл и махнул рукой. — Ладно, ты права. Им нужны достойные имена. Все остальное у них уже есть: деньги, собственный дом и даже немного ума. А главное — они хорошие люди, Зонара. Присмотрись к ним повнимательнее.
— Смотрю и вижу, — объявила Зонара, пристально вглядываясь в каждого из братьев, — их заколдовали.
— Причем при рождении, — добавил Конан. — И теперь они нашли того, кто это сделал. Хотят вручить ему кучу денег, чтобы он вернул им человеческое обличье.
Конан и его подруга говорили о братьях так, словно тех и не было в комнате.
Но почему-то крыланы не чувствовали себя обиженными. Может быть, потому, что прежде никто и никогда так искренне не интересовался их судьбой. К тому же, в тоне обоих жуликов не было ни снисходительности, ни презрения, ни чувства превосходства.
— По мне так, колдунам верить не стоит ни в каком случае, — сказала Зонара, задумчиво жуя длинный локон. — Поэтому сделаем так. Заберем все ваше барахло, что вы тут ухитрились награбить, и отправимся к нашему магу немедленно.
— Немедленно не получится, — тотчас перебил Конан. — Наш маг в Шадизаре.
— Проклятье! Ну так поедем в Шадизар. Только немедленно.
— Мы спать хотим, — пожаловались вдруг крыланы. — Мы устали.
— Завтра нас начнут искать, — терпеливо объяснил варвар. — И чем дальше мы окажемся от Ианты, тем безопаснее.
— Возьмем телегу и лошадей, — предложила Зонара. — Крыланы пусть себе спят, а мы будем править.
— Еще одна кража! — возмутился Конан. — Для приличных членов общества это чересчур, ты не находишь, дорогая?
«Дорогая» скривила отвратительную гримасу.
— Я куплю телегу и лошадь, только дай мне денег, — сказала она.
— Ты?
— Меня все равно ищут. Ну, объявится к полудню какой-нибудь крестьянин и скажет, что продал посреди ночи беглой воровке лошадь и телегу за бешеные деньги. Мол, соблазнился прибылью. Опишет, как я выглядела. Будьто они и сами не знают — как! А может, он и вовсе не объявится. Побоится, что его привлекут к ответу за пособничество беглой воровке.
— Умно, — одобрил Конан. — Только вот не знаю, как вручу тебе эти самые бешеные деньги. Ты ведь с ними смоешься, только тебя и видели.