Пока Костя опоясывался щегольским "ковбойским" поясом с кобурой на бедре, Игорь набивал магазины калаша патронами. Доспехи, выкованные и отлитые для Горового, ему отлично подошли. К автомату Тоболь вооружился прихваченными из капища саблей и секирой. Выглядел бы бизнесмен грозно, если бы впечатление не портила озорная радость на лице.
Гарет и Чуча помахивали новенькими мечами. Здешние экземпляры принято было ковать из нескольких кусков железа, закаляя для общей гибкости только кромку. Клинки из сплавов будущего, способные рубить полусырое железо, как масло, сохранять заточку из боя в бой, казались кнехтам даром богов. Да еще мастер украсил их вязью и знаком креста. Чем не мечи-кладенцы из рассказов бродячих жонглеров? Костя даже засомневался, стоит ли доверять такое добро рядовым воинам – слишком велик соблазн раствориться в ночи. Решил рискнуть. Тем более, что лучники недавно с честью выдержали испытание на верность.
Чуче кроме меча вручили спортивный арбалет Тоболя, прихваченный бизнесменом на "поиски сокровищ". Кати сжимала старый проверенный десятизарядный "Смит-Вессон" 17 модели. Наталье Алексеевне Костя неодобрительно посматривала на девушку, но в приготовления к походу и распределению оружия не вмешивалась. Слишком велики были впечатления для обычно словоохотной старушки.
Два примкнувших к ним добровольца кнехта отзывались на Клод и Фарн. Оба – щуплые, потертые, немолодые, но жилистые и выносливые, как мулы. По их словам, от рыцаря Тимо они видели только хорошее, а то, что его обвиняют, так это дело церкви будет – разобраться. А их дело – служить тому, кто дал им приют. Своими словами это выглядело как "Да что мы… На кой? К нам Тимо, как к своим, а мы же, что? На его потом и… того?". Звучало, конечно, косноязычно, но достоверно и натурально. Малышев поверил, Сомохову же было не до пришлых помощников – ученый сортировал книги, потом и вовсе ускакал с Ходри. Лишь Гарету новые спутники не понравились. Рыжеволосый лучник хмурился при виде парочки, но свары не затевал и выяснять отношения или расспрашивать не лез.
Внимание, которое оказывали гаги, подгоняло лучше всяких надсмотрщиков. Никому не хотелось остаться вблизи от капища, когда зайдет солнце. Слишком много накопилось счетов у жителей подземного мира к тем, кто торопливо привязывал сумки и рюкзаки к седлам.
Две лошадки, груженные припасами, должны были везти еще и женщин. Наталья Алексеевна, непривычная к верховой езде, просилась вниз, но идти пешком по камням старушка долго не смогла бы. Канадка, выглядевшая после смерти брата потерянной, идти могла, но тут уж русичи решили поберечь девушку. Уж очень отрешенной она выглядела – как бы не сверзилась в расщелину или провал.