Максим Т. Ермаков медленно вынул руки из карманов. Бумажки, которые он отросшими ногтями превратил в клочки, оказались сторублевыми и пятисотрублевыми. Блин!
— Можно склеить, — Люся виноватым взглядом проводила порхающую наличность.
— Ладно, забудь, — Максим Т. Ермаков отряхнул со штанов налипшие клочки. — Мне интересно вот что, ты, может, знаешь: катастрофы, которые в игре, — они за какое время? За последний год? За два? Это я недавно стал причиной всего плохого или с самого младенчества вредитель?
— Точно не за год, — сосредоточенно нахмурилась Маленькая Люся. — Насчет младенчества — это никак теперь не выяснишь, тогда не было ни Интернета, ни мобильников. Старые съемки не выложены в Сети, их еще оцифровывать нужно. Вот, девяносто девятый, падение спортивного самолета недалеко от Женевы. Самое старое, что удалось найти.
На этот раз съемки велись с самого самолетика, свободно болтавшегося над бездной. Должно быть, двигатели заглохли: не было слышно ни звука, кроме режущего скрипа, напоминавшего скрип садовых качелей. Из-за этого мерного скрежета Максима Т. Ермакова прохватило под коленками острое чувство высоты. Далекая земля то ложилась горизонтально, то вставала дыбом — и тогда казалось, будто выходившие справа, как стальные языки дверного замка, горные зубцы вот-вот пропорют самолетику напряженное крыло. В глубине белели похожие на упаковки таблеток аккуратные пригороды, светилась, будто проведенная фосфором, кромка озерной воды. Казалось, достичь всего этого невозможно, скорее уж самолетик, раскачавшись, сорвется в зенит, слепивший то слева, то справа начищенной до боли солнечной точкой. Но внезапно самолетик перевернулся, горы повисли, словно гигантские сосули, и сразу земля надвинулась, все замелькало, захлопало, будто протащили по кустам веревку с бельем.
— Показать, как это сделано в игре? — предложила явно довольная своими изысканиями Маленькая Люся. — Там Ермаков летает вокруг самолета, как Супермен, кулаками рулит, и надо попасть в него из автомата не меньше трех раз!
— Нет уж, хватит с меня. Что-то я устал, — Максим Т. Ермаков вытер тылом ладони влажный лоб. — Только одно мне еще интересно: почему ты играешь в эту муть? Когда у тебя такие обстоятельства, ты уж извини!
— Это не я, это Темка! — с гордостью воскликнула Маленькая Люся. — В этой игре тысячи и тысячи разного народа, а Темка в четвертой сотне по очкам, представляешь? Никто из геймеров не знает, что он ребенок. Все думают, будто ему уже восемнадцать!
Выпалив это, Маленькая Люся вдруг осеклась, улыбка на ее лице застыла трещиной. «Никогда твоему сыну не будет восемнадцати лет», — отстраненно подумал Максим Т. Ермаков. Только бы она опять не разревелась, дала спокойно уйти.