Противник уже всего в ста метрах от меня, и слышу крик Геры:
— Юрец, давай!
Мгновенно падаю на пол и закрываю уши руками. Не вижу, что происходит на поле, но мощный удар потрясает весь ветхий и полуразваленный дом. Все вокруг качается и трясется, сверху падает отвалившаяся штукатурка, но видимо, строили это жилище на совесть, и здание с честью выдерживает очередное испытание.
Вот теперь и мой черед пришел. Вскакиваю на ноги и, приникнув к бойнице, высматриваю противника. Однако разглядывать нечего, земля, щебень и мусор, поднятые взрывами в воздух, оседают обратно, и среди четырех глубоких воронок, можно наблюдать только разорванные в клочья трупы халифатцев. «Ай, да, Юрец, вот так мастер, одна минная засада и вся вражеская атака насмарку», — думаю я, и опускаюсь на деревянный чурбачок, подле бойницы. Работа откладывается еще на какое-то время, а значит, можно опять передохнуть.
Следующая вражеская атака началась через час. Вновь появились офицеры, и вновь на нас двинулись сотни три оборванцев. В этот раз ждать их подхода не стали, влупили по врагам из всех стволов, как только их обнаружили, а наши снайпера, засевшие рядом с корректировщиком на третьем этаже, принялись за отстрел офицеров.
— Хлоп! — первым, бой начал Туман, лучший наш стрелок. Я выцеливал немолодого южанина, в униформе, который привлек мое внимание тем, что он был в каске и бронежилете, и смог видеть, как выпущенная из СВД пуля снайпера, попала ему в голову. Каска офицера забавно подпрыгнула вверх, а он, нелепо и в каком-то недоумении, раскинув руки, рухнул в неглубокую минометную воронку. «Видно, не судьба мне сегодня вражеского командира завалить», — мелькнула в голове мысль, и я переключился на другие цели.
Одновременно заработали наши пулеметы, два ПКМ, один «Печенег» и один РПК. Следом в работу включились автоматчики. Первую волну наступающих врагов мы выкосили подчистую, и времени на это потратили совсем немного, но следом появилась вторая. Южане мчались только вперед, и вот, несколько десятков этих оборванцев, оказались в не простреливаемой зоне, и все же смогли подобраться к нашему дому вплотную.
— Гранаты! — раздался сверху чей-то крик, и в районе подъезда, где находился Як, бахнуло несколько взрывов. Парочка осколков с визгом пронеслась над моей головой и, отколов мелкие кусочки кирпича, врубилось в стену.
Сменив рожок, передернул затвор и метнулся к выходу. Думал, что Яка достали, и надеялся, что он еще жив, и его можно вытащить. Протиснулся в узкий проем, и столкнулся с ним нос к носу. Мой напарник по тройке успел подняться по лестнице на один пролет вверх, и отсиделся за углом. Впрочем, это я узнал только потом, после боя, а в тот момент, мы заняли оборону и встретили ломанувшихся в дом южан огнем из двух автоматов. Высадив по рожку и свалив семерых вражеских бойцов, не сговариваясь, как на учениях, метнули по одной гранате на улицу, и отошли назад.