При вчерашнем наблюдении за пасекой мы выяснили, что здесь постоянно расквартировано не менее десяти бойцов из охранной роты генерала Палави. Вокруг тишина и порядок, все как всегда. Один часовой шагает у крыльца, и в снежном покрове, он чем-то напоминает призрака. Второй рядом, поддерживает костерок и кутается в огромную кавказскую бурку, которая им как тулуп у наших караульных, несущих службу на территории Конфедерации. Остальные южане сидят в сарае возле печки, и еще один, предположительно ординарец или адъютант главкома «Басидж», находится в самом домике, поддерживает тепло и постоянно наводит чистоту.
Ко мне подползает Гера, хлопает меня по плечу и спрашивает на ухо:
— Что, Мечник, сделаешь часового?
— Без проблем. Кто со мной на второго?
— Исмаил-ага.
— Норма, сработаем чисто, — отвечаю прапорщику, и уже через полминуты, на пару с адыгом, который, так же как и я выжил во всех передрягах, накрывавших наш батальон, ползем вперед.
Часовые, что один, что второй, полные дурики, не в темноту смотрят, а на огонь. Так расслабляться нельзя, робяты, это может стоить жизни. Вынимаю нож, сделанный по моему персональному заказу у кизлярских мастеров «Взмах», и через дыру в заборе, переступив растяжку, обнаруженную нами загодя, проникаю во двор пасеки. Исмаил-ага следом. Дальше, все было как на занятиях. Вдоль стены бревенчатого дома подобрался вплотную к часовому, который закутал свою голову в башлык так, что ничего не слышит, зажимаю ему рот и режу глотку. Второго, сидящего у костра, валит мой напарник.
Караульщики мертвы и наша группа входит во двор. Теперь враги в ловушке. Идеальный вариант сейчас, это закидать их гранатами, но нужна тишина и порядок, и генерал Палави, который появится здесь завтра, должен попасть в наши сети без шума и пыли. Опять же нужны пленники, которые могли бы объяснить, чего ожидает здесь глава «Басидж». Работаем дальше. Ординарцем генерала, который нужен живым и невредимым, занимается Гера, а нам, работенка попроще, охранников вырезать.
Стоим возле сарая, в котором раньше пасечники хранили оборудование и запасные улья. Прислушиваюсь, тишина, хотя спят не все, сквозь щели сарая виден свет внутри, а на двери крючок изнутри накинут. Легонечко, чтоб и не звякнуло, ножом снимаю крючок, и мы входим в сени. Нас еще не чуют, и не знают, что опасность совсем рядом.
А вот и жилая комната, бывший склад. В углу на столике лампа керосиновая, освещает все пространство помещения, в центре печка, а вокруг нее накиданы рваные матрасы, на которых отдыхают восемь охранников. Все оружие, пять автоматов, винтовка и два ПКМа, стоят в самодельной пирамиде возле стены. Один из южан на звук шагов открывает глаза, замечает нас и пытается вскрикнуть, но я падаю коленом ему на грудь, слышу треск костей, и по привычке зажимаю ему рот. Впрочем, можно было этого и не делать. Наши парни наваливаются на врагов и режут их полусонных как баранов каких-то.