К городу Батайску, который прикрывает Ростов-папу с юга, мы вышли через десять дней после начала нашего победоносного наступления. Вот здесь-то, и зарубилась кровавая каша, причем первыми, бой начали не мы, а сами кочевники. Уже на подходе, километрах в десяти от поселка Пятихатки, навстречу нашей роте, которая была авангардом боевой гвардейской группы, вывалилась начавшая миграцию орда, небольшая, чуть больше тысячи человек, и в большинстве своем мужчины.
Как начался бой, толком я не помню, и могу сказать честно, что если бы не было рядом со мной ветеранов, переживших не одну мясорубку, может быть, что растерялся и побежал. Рассыпавшись тройками, как в поиске, наша третья группа двигалась вперед, слева нас прикрывала первая, справа вторая. В какой-то момент, где-то впереди затрещал кустарник, послышались звуки множества шагов бегущих по болотным лужам людей, но я этому внимания как-то не придал, подумал, что это стадо диких кабанов бродит в поисках сочной весенней осоки с места на место.
— К бою! — первым, как ему и полагается, сориентировался Черепанов.
Громкий голос капитана вывел нас из ступора, и мы заняли оборону. Слаженно, буквально за двадцать секунд, боковые дозоры подтянулись к центру, развернулись по флангам, головной его прикрыл, а тыловой составил резерв. Перед нами была небольшая полянка, а за ней заросли какой-то зеленой и дурно пахнущей хрени, которая в один миг была подмята сотнями ног, и показались они, те самые беспощадные и жестокие «беспределы», некогда люди, ставшие жить как животные.
— Огонь! — выкрикнул командир.
Вся группа ударила по противнику, и шквал огня пронесся по полянке, сметая всех, кто под него попадал. Плотность огня у нас была не слабая, а небольшую поляну обойти было трудно. Местность вокруг нас, куда ни взгляни, болотистая, особо не побегаешь, а на тропинках слева и справа, другие группы нашей роты, но дикарей было много, а на потери им было плевать. Каждый из нас, действовал так, как его учили, ловишь в прицел человека, короткая очередь, не смотришь на падающего противника, перекат и стреляешь в другого. Перезарядка, все по новой, и снова позицию меняешь, у «беспределов» огнестрелов немного, но они есть, а стрелять они умеют неплохо, наверное, по той простой причине, что стрелковое вооружение имеют только лучшие воины племени.
В какой-то момент, дикари замялись, как если бы были готовы отступить, запаниковали, но позади них разнесся протяжный нудный звук, потом я узнал, что это сигнальный рог, и они вновь побежали на нас. Кто-то, кажется Филин, выкрикнул: