— Спасибо, — с трудом выдавил Лисандр. Волк, стоявший внизу, рычал, но не мог их достать.
Агесилай барахтался посреди опушки. Свободной рукой он вцепился в волка, который не отпускал его ногу, но все усилия спартанца были тщетны. Третий зверь спрыгнул с валуна и сбоку запустил зубы Агесилаю в шею. Струя крови обдала шерсть хищника. Агесилай закричал от страшной боли, у Лисандра кровь застыла в жилах.
— Я больше не могу это видеть, — сказал Демаратос, отворачиваясь.
Но Лисандр заставил себя наблюдать за этим страшным зрелищем. Агесилай убил его друга. Пусть теперь тоже помучается.
Агесилай долго извивался на земле, а затем издал тихий стон. Волк, вцепившийся ему в шею, отпустил его, другие хищники последовали его примеру, разомкнув свои страшные челюсти.
Волки потеряли к нему всякий интерес. Они сделали свое дело. Стоя у распростертого на земле Агесилая, хищники часто дышали, из их пастей шел пар.
Один за другим волки уходили, скрываясь среди деревьев. Один из зверей подбежал к мертвому волку и потерся мордой о его шерсть. Затем отвернулся и тоже исчез в темноте. Лисандр видел, как хищники слились с тенями в лесу и исчезли совсем.
Лисандр и Демаратос сидели на дереве, пока над опушкой не воцарилась полная тишина.
— Пора слезать, — сказал Лисандр. — Волки не вернутся.
Демаратос кивнул. Они спустились с дерева на валун, затем — на землю. Приближаясь к телу Агесилая, Лисандр заметил, что земля залита кровью. Одна рука Агесилая подергивалась.
— Пусть боги сжалятся над ним, — прошептал Демаратос. — Похоже, волки просто с ним позабавились.
Лисандр подошел к Агесилаю. Его мертвенно-бледное лицо было все в крови, спартанец прерывисто дышал. У него почти полностью отсутствовала часть горла, обнажились красные мышцы. Губы Агесилая шевелились, но с них не слетало ни звука, только пузырилась в углах кровь и из груди вырывался хрип, но спартанец еще дышал.
Лисандр присел рядом с Агесилаем.
— Разве ему нельзя помочь? — спросил Демаратос.
— Слишком поздно, — ответил Лисандр. Веки Агесилая дрогнули и глаза открылись.
— Лисан… — прохрипел он.
— Он что-то хочет тебе сказать, — промолвил Демаратос.
Лисандр приблизил ухо к устам Агесилая.
«Неужели он перед смертью задумал извиниться? Смогу ли я простить его?»
Агесилай уже дышал отрывисто и судорожно.
— Илотская мразь, — прошептал он и испустил последний вздох.
Лисандр встал, его лицо напряглось.
— Что он сказал? — спросил Демаратос. Взгляд Агесилая угас. Лисандр повернулся к Демаратосу.
— Не имеет значения, — юноша взглянул на Агесилая, своего мучителя. — Зверь мертв.