– А Розанна?
– Позор убил мать Розанны. Возможно, Габриэлла что-то и подозревала все это время – с тех пор, как Виталиано хотел изнасиловать Розанну. Габриэлла прожила еще двадцать лет, но убил ее все-таки этот скандал. Последние пятнадцать лет жизни она провела в постели, Розанна за ней ухаживала.
Тротти какое-то время молчал. Он сидел, свесив руки между ног. Потом спросил:
– Почему Розанна хранит фотографию Джорджо Боатти?
– Первое время Розанна виделась с Джордже очень часто. В известном смысле Джордже стал для Розанны тем ребенком, которого у нее так никогда и не было и которого она так хотела. В 50-е годы никому и в голову не могло прийти, что незамужняя женщина может самостоятельно воспитывать ребенка. Конечно, Розанна могла бы выйти замуж, но вы сами теперь понимаете, как она боялась мужчин. Весь этот скандал нужно было замять. Для приличия.
– И ради благополучия ребенка.
– Вот именно. Марию-Кристину на последние четыре месяца беременности отправили в Швейцарию. Во время родов мы с Резанной тоже были в Лугано. Потом за мальчиком приехали Джакомо Боатти с женой. С ним они сюда и вернулись.
– А Мария-Кристина? Как она-то реагировала на разлуку с сыном?
– Следующие несколько лет Мария-Кристина жила в Милане.
– Она виделась с ребенком?
– В Милане Мария-Кристина училась в школе. Потом даже получила диплом бухгалтера. – Старик покачал головой. – Ни разу не слыхал, чтобы она вспомнила о ребенке. Ни разу. Как будто вообще ничего не произошло: не было никакого изнасилования и никакого ребенка в животе она не носила. Лет через пять, когда ей было около двадцати, у нее начались депрессии. Эти ее жуткие черные депрессии, которые мог снять только врач…
– Доктор Роберти?
– Вижу, с домашним заданием вы справились неплохо, Тротти. – В темноте раздалось сухое хихиканье. – Роберти приехал позднее, в начале 60-х.
– Я думал, что Роберти – специалист по венерическим болезням.
Старик пожал плечами.
– Депрессии у Марии-Кристины обычно наступали после эпизодов безумной сексуальной активности. Она вдруг пропадала, а потом мы обнаруживали ее где-нибудь в Женеве сожительствующей с матросом. Или где-нибудь в Турине с какой-нибудь женщиной. У Марии-Кристины было несколько бурных лесбийских романов. А когда мы пускались на ее розыски, она негодовала на Розанну за ее заботу. Расценивала это как вмешательство в личную жизнь. – Синьор Беллони снова невесело усмехнулся. – На свой жуткий опыт в руках отчима сестры реагировали по-разному. Розанна начала бояться секса. А Мария-Кристина – активно к нему стремиться. Искала утешения и любви и думала, что найдет их благодаря своему телу. – Он помолчал. – Мария-Кристина и умерла-то точно так же, как жила – жаждая любви. И никогда ее не обретая.