Юноша скорее догадался о присутствии шамана, чем почувствовал его: тот уже ждал Балама на месте. Казалось, Белый Нетопырь появился из ниоткуда, окутанный тьмой, и лишь глаза горели на его лице.
— Приветствую тебя, Балам, сын мой. Теперь следуй за мной и не отставай, потому что ночью сельва может сделать так, что ты вдруг не обнаружишь того, кого рассчитывал видеть рядом с собой.
Молодой майя не удивился, что жрец не дает больше никаких объяснений. Он знал, что таков характер того, кого он считал своим отцом. И был уверен: все, что ему необходимо знать, ему сообщат в нужный момент.
Ночь наступила быстро, и, когда они сошли с дороги, чтобы войти в сельву, мрак, окружавший их, стал почти непроницаемым. Время от времени лунный свет указывал им путь среди густой растительности, освещая то тут, то там ствол дерева, заросли кустарника или маленькую прогалину. Это были причудливые бесплотные силуэты, которые исчезали так же внезапно, как и появлялись за несколько мгновений до этого.
Балам ощущал ритм своих шагов — единственный звук, нарушавший тишину, которая в противном случае была бы полной. Юноша знал, что сельва полна жизни, ибо днем чаща без умолку болтала разными голосами своих многочисленных обитателей, и поэтому его изумила эта разительная перемена. Он никогда не отваживался входить в сельву после заката солнца, поскольку хорошо знал, что такая прогулка могла завершиться печально. Легко было потеряться, сделав несколько шагов в сторону; более того, существовал риск наткнуться на одно из созданий, которые, будучи хозяевами потустороннего мира, каждый раз завладевали землей, когда солнце начинало свое ночное странствие.
Поэтому он с изумлением смотрел, как верховный жрец, его приемный отец, за которым он следовал, шел с обычной скоростью, обходя непролазные места, не теряя при этом ни секунды на сомнения и указывая жестом или словом, произнесенным шепотом, когда какая-нибудь низкая ветка или лиана могла помешать их продвижению.
Он прекрасно видел шамана даже в тех местах, где было особенно темно, как будто его белая туника излучала бледное сияние. Казалось, луна пропитала своим светом ткань, чтобы уподобить ее себе.
Юношу также не тревожило возможное присутствие духов ночи, поскольку вера в отца и спокойствие, которое тот демонстрировал с самого начала, были вполне способны унять его страхи.
Балам не мог с уверенностью сказать, как долго они шли и в каком направлении, когда наконец-то вроде бы оказались у цели. Старший из них остановился и повернулся к младшему с чуть заметной улыбкой на губах.