Место для клумбы девчонки выбрали метрах в десяти от пляжа. Там, посреди густых ив, у воды обнаружился небольшой свободный пятачок в поперечнике метров шесть-семь. Девчонки уж и илу натаскали. Осталось заступом раскопать и посеять семена. Посеяла я им ночную фиалку и резеду, маргаритки, космею и смесь сортов петуньи. Чтобы и ночью и днем их цветы радовали.
Звали моих русалочек Неда и Леда. Хвостов у них никаких нет, обычные ножки, кстати, очень даже стройные. Всего и отличия от людей — пониже лопаток жаберные щели да между пальцев нежная перламутровая перепонка. Ну и долго без воды они не могут, кожа пересыхает, на солнце тоже долго нельзя — кожа уж больно нежная, обгорает быстро. Потому и бывают они на берегу обычно но чью, при луне. Меня приглашали — хоровод водить, песни петь, купаться. А одеты они в коротенькие травяные юбчонки, и еще у них ожерелья из ракушек. Обещали мне такие же подарить.
А что на дно людей утаскивают, чтобы русалками сделать, — это вранье, чушь полная. Русалки из икры выводятся, как рыбы. Только очень редко такое случается, а потому детей берегут. Это мне потом и Яська подтвердил. Родители моих русалочек жили далеко отсюда, в море. А девчонок отправили к деду — здесь спокойно, тихо, девочки в безопасности. Что за опасность им там грозила, они рассказывать не стали. Испуганно переглянулись и даже как-то съежились. Я не стала настаивать, захотят — сами расскажут. Ушла я от них к вечеру, клятвенно пообещав прийти завтра
А дома меня уже с нетерпением ждал Вереск:
— Ну где ты запропастилась, Татка? Рысь сказал, что ты с русалками дружбу свела? Это правда? А меня с ними познакомишь?
— Обязательно! Они такие милашки, тебе понравятся.
— А когда? — сразу загорелся Вереск. Его после знакомства с Яськой уже и другие нелюди не пугали, скорее наоборот. Во братец у меня раздухарился!
— Не знаю, надо, чтобы и они согласились. Но я их обязательно уговорю. Идет?
— Конечно, идет! — Вереск так и просиял всеми веснушками. Я его и впрямь как брата младшего или как сына люблю. Ну, если мой настоящий возраст учитывать, то скорее — второе.
— Да! Сестрица, я ж чего тебя ищу-то! Караван степичей пришел, идем быстрее, они уж за первую ограду втягиваются. Караван большущий! Ты ж никогда не видела, идем!
А у меня внутри вдруг зазвенел звоночек не определенной тревоги. Что-то было неправильно. Вот только что именно? Но звоночку этому я уже привыкла доверять. Так что сломя голову я на караван смотреть не кинулась. В крепости я все еще ходила в своем прикиде «вполне околоделовой женщины двадцать первого века», по Ленкиному определению. К моему странному наряду привыкли и уже внимание не особенно обращали. Но перед новыми людьми мне почему-то жутко не захотелось светиться. Вереск спорить не стал. Напротив, помог мне подобрать подходящую одежку из свое го немудреного гардероба — просторные штаны, длинную рубаху и плащ, а на голову какой-то колпак. Ой, на огород поставь — все вороны от хохота сдохнут. Зато с маху и не разберешь, какого пола это чучело.