– Где-то я уже слышал похожее…– пробормотал я. Лицо отца стало перед мысленным взором во всей красе. Сверкающая корона, как обычно, и в воображении слепила глаза. – Она золотая внутри?
– Она волшебная!
– Да ну?! – изумился Мартин.
– В обычной крестьянской семье? – переспросил я. – Волшебная кукла?
– Наверное, она гладит, стирает и мусор убирает! – Оказывается, сарказма у Мартина тоже хватает. Не ожидал. – У нас боевой поход. Чем она поможет?
Кукла шевельнулась и повернула голову на полоборота. Ее рисованные на обычной холщовой ткани глаза моргнули, и прочерченная угольком полоска рта раскрылась. Оттуда высунулся розовый язычок.
– Вы всё сказали? – строгим голосом спросила она.
Мартин остолбенел. Наверное, я тоже. Не помню.
– Всё, – коротко ответил он, не в силах оторвать глаз от куклы.
– Вот и ладушки! Зовите меня Юлька. – Она повернула голову так, как ей и полагалось быть, а улыбающаяся Анюта с видом победителя оглядела наши растерянные лица и тоже показала язык.
– Чтоб мне провалиться! – вымолвил Мартин. – Она говорящая!
– Анюта, нам на самом деле будет трудно, – сказал я. – Ты уверена, что сумеешь перенести трудности похода?
Не успели уйти, а уже сталкиваемся с разными чудесами. Может, не стоит никуда ходить, а молодильные яблоки сами к нам прикатятся, раз пошла такая пьянка?
– Я сумела перенести приемных родителей, а это трудности не из простых! Я не буду обузой в походе, не переживайте за меня.
– Только вовремя кормите, поите и спать укладывайте, – добавила кукла.
– Юлька! – воскликнула Анюта.
– Молчу, молчу…
Я решил удостовериться, что она не испугается, и вдохновенно рассказал о грядущих трудностях, вкладывая в россказни всю свою фантазию. Я пользовался словами, как красками, создавая живописное и потрясающее размахом эпическое полотно, и под конец импровизированного выступления Анюта и Мартин сидели с раскрытыми от удивления ртами и остекленевшими глазами. Кукла безмолвствовала, не подавая признаков жизни. А когда я произнес финальное слово, наступила долгая тишина. Слушатели молчали, до глубины души потрясенные моими фантазиями, и стало ясно, что во мне пропадает гениальный рассказчик.
Анюта очнулась первой.
– Потрясающе! – восторженно выдохнула она. – Я хочу видеть эти чудеса собственными глазами. Делайте со мной что хотите, но вы должны… нет, вы обязаны взять меня с собой! А то я умру от тоски и отчаяния, потому что никогда не увижу это великолепие наяву.
– Мартин! – окликнул я друга. Тот явно не желал возвращаться из описанного мира фантазий и грез. – Ты чего размечтался? Мы же это все наяву увидим, если не окочуримся в пути.