– Молодец, Богдан. А то рассказывали мне, как ты с татарином бился, так я не верил. А теперь вижу, не брехали казаки. Будешь у нас, заходи, потолкуем. Спросишь Петра Спалыхату, тебе каждый скажет, где я живу.
– А рядом с тобой разве живет кто? – Задумчиво глядя на него, спросил я. Видно эта шутка над его прозвищем была не первой, потому что суть моего вопроса никому объяснять не пришлось, все дружно заржали и Петро в том числе.
– Гыгочить, абы не плакали, – добродушно ответил Петро, потом достал монету, бросил на стол, и с вызовом глянув на Арсена, заявил. – Пойду и я уже домой, братцы, молодая женка скучает.
Дальнейшие перипетии происходили без меня, сказав по дороге хозяину тащить нам ужин в комнату, все что у него есть, скинув свое железо в комнате, нацепил на безрукавку портупею с саблями крюком и кинжалами, пошел вниз. Половины казаков уже не было, видно вслед за Петром по домам пошли, Авраам с охранниками и возничими уже не жался в угол, стараясь не попасться под горячую руку.
Забрав из своего воза маленький бочонок с ликером, в который влезало около пяти литров, проходя мимо Авраама выразительно постучав по нему, и пошел наверх. Хозяйка уже принесла горшок с кашей и горшок с жареным мясом, пирогов, квашеной капусты, и кувшин с квасом. Девчонки с детьми, рассевшись на большой кровати, и на лавке вокруг небольшого, полностью заставленного стола, интенсивно работали ложками. На меня они не реагировали, только Любава, иронично глянув, заявила,
– Весело тут у вас.
– А то
Вытащив ложку и усевшись с краешку лавки, возле кого-то из детей, присоединился к вечере. Разлив ликер, заставил их дать детям только по глотку, а то они собирались им еще давать такого вкусного напитку. Рассматривая собравшийся коллектив, сразу бросалось в глаза, что месяц путешествовать зимой, это не сахар. Дорога нарисовала девушкам черные круги под глазами, и убавила красок на их лицах, но было видно, что вместе со мной они увидали конец своей дороги, и это добавило им оптимизма. Вскоре дети, заморив первый голод, начали мне наперебой рассказывать, что им запомнилось с дороги, а я их заставлял рассказывать по порядку, и тому, кто перебивал, засовывал в рот кусок мяса. Они смеялись, а у меня вдруг сжало сердце, выступили слезы на глазах, и буркнув, что сейчас приду, пулей слетел по лестнице, и выбежал на мороз.
Мне вдруг вспомнилась история, которую иногда рассказывала мне Любка. Это случилось в конце первого курса. Мы учились с ней на одном потоке, в разных группах, поток был большой, я даже не знал, как ее зовут. Однажды, после комсомольского собрания, еще был ясный день, мы идем компанией через парк, и думаем чему отдать предпочтение, просто пиву, но уже, или преферансу с пивом, но когда доберемся до общаги.