Хорошенько размахнувшись, Курёхин влепил миру первый пендаль. Еще до падения СССР, еще в эпоху коммунистической цензуры он появился на телевизионном экране и с умным видом рассказал, что Ленин – это гриб.
Атаки с этой стороны не ждали. Все растерялись. Как это, гриб?.. Ленин же млекопитающий…
Останавливаться Курёхин не собирался. Окружающие считали, что он – милый и улыбчивый. Очень интеллигентный… Да и его «Поп-механика» – тоже миленькая. Похоже на цирк.
Это же очень забавно, говорили все как раз в тот момент, когда Курёхин разворачивал свою армию фронтом.
4
В 1989 году железный занавес треснул. В щелочку тут же просочились ленинградские художники. Первым на разведку отправили Курёхина. Он должен был съездить, посмотреть, как там, и рассказать остальным.
Журналы писали, что ни один джазмен в мире не мог рассчитывать на прием, какой устроили Курёхину на Западе.
Едва прилетев в Штаты, Сергей отправился поболтать с Фрэнком Заппой. Из Лос-Анджелеса он перелетел в Аризону, где записал альбом «Morning Exercises In The Nuthouse». Вернувшись в Калифорнию, он записывает концертный альбом с местными соулменами и улетает в Нью-Йорк. Там он выступает по клубам и едва успевает отбрыкиваться от наседающих продюсеров. Каждый его шаг снимают операторы телекомпании BBC. Из Нью-Йорка он летит в Чикаго и дает концерт с Полом Уэртико и Питом Коузи. После этого следуют концерты в Санта-Круз, Филадельфии и Вашингтоне.
Повсюду его принимают в почетные члены музыкальных обществ, просят выступить, предлагают контракты. Газеты сюсюкали:
Сергей Курёхин производит РЕАЛЬНО приятное впечатление. 35-летний ленинградец со скромной улыбкой, теплыми глазами косули и дружелюбной манерой поведения, скрывающей охватывающую его временами грусть…
У этого мужчины действительно была очень располагающая внешность. Открытое лицо. Добрая улыбка. Но не было ничего доброго в нем, кроме этой улыбки и по ту сторону располагающей внешности скрывался Терминатор.
Было время – и он представлял свою будущую жизнь так: все те же друзья, все те же разговоры, все тот же кофе в «Сайгоне»… и так на годы вперед: болтая, играя, редко трезвея, без конца слушая и читая, опять играя.
Эти планы давно устарели. Уже очень давно его интересовало другое: найти что-нибудь святое и уничтожить. Наступить и почувствовать, как оно там хрустит под подошвой.
Его уговорили выступить в прямом эфире в радиопрограмме Теда Пэнкена на нью-йоркской радиостанции WKCR.
Ведущий спрашивал:
– Вы постоянно над всем иронизируете. Это принципиальная позиция?