Квартира там же, на Фонтанке, 145. В квартире живут братья Алексей и Андрей Хаасы и их приятель Михаил Воронцов.
По вечерам у них дома все пили шампанское и чай из грязных стаканов. Если денег не было, все ели порошковое детское питание «Малыш». Если удавалось продать картинку или как-то еще заработать, то покупали несколько ящиков мороженых ананасов и несколько ящиков шампанского. Потом у всех пару дней болел рот, а вот голова совсем не болела.
Хаасы считались художниками. Они из окон смотрели на Фонтанку, танцевали, болтали и знали, что в их квартире происходят самые главные вещи на свете. Каждый день приходило много гостей. Все приносили шампанское. Когда от бутылок становилось тесно, их сдавали и покупали еще.
В квартире Хаасов стояли единственные во всем СССР «вертушки» – те самые, оставшиеся от Westbam’а. А может быть, и не те самые: мнения на этот счет расходятся. Приятели-иностранцы надарили им целую кучу пластинок. Парни баловались с этой штукой. Меняли пластинки, вертели их в воздухе, нажимали все подряд кнопки и строили особые диджейские рожи. Их квартира была единственным местом в городе, где играла такая музыка.
Это было такое время, что если ты шел по городу и слышал, что в какой-нибудь машине играет техномузыка, то мог смело подходить и здороваться: это точно были знакомые. В том году музыку техно больше никто не слушал – только их компания.
Уже через год мест станет больше. И вертушек станет тоже больше. Что вертушки? – через год в городе появятся и первые диджеи. Но пока это место было единственным.
2
Идея техно-музыки состоит в том, чтобы убрать из музыки саму музыку. Оставить голый ритм, который станет лупить слушателя прямо в мозг.
У техно нет содержания. Техно ничего не хочет тебе сообщить и никуда не зовет. Техно – это просто такая музыка. Под нее можно просто танцевать.
Прежде никому бы и в голову не пришло назвать эти шумы и стуки музыкой. Но на помощь людям искусства пришли химики-технологи.
В 1987 году лондонские и нью-йоркские эстеты махнули рукой на кокаин и стали употреблять препарат, который назывался MDMA. Они съедали таблетку, ложились на диванчик и молча лежали часик-другой. Проводить время таким образом считалось модно. Только лежать было очень скучно.
Летом эстеты уезжали позагорать на Балеарские острова. Там, съев таблетку, они уже не ложились и не скучали. Они отправлялись в гей-клубы и до утра дрыгали ногами под странную музыку техно. Таблетки позволяли дрыгать ногами как раз до самого утра.
Как-то на пляж заскочил лондонский музыкант Пол Оукенфолд. Он собирался отметить на острове Ибица свой день рождения. На теплых песчаных пляжах Пол впервые попробовал MDMA. И впервые послушал новорожденную музыку. И ощутил себя счастливым. И стал Элвисом Пресли техно-музыки.