Прощались они скованно. Каждый думал о своем. Надеялся.
* * *
— Ну что у нас? — режиссер нервно, широким шагом, вошел в студию. — Я только что от директора кинокомпании. Если через две недели у нас не будет готов черновой вариант, нас закроют. Совсем. Так что у нас на данный момент?
Алексей Сергеевич строго взглянул на психолога, но споткнулся о его мертвенную бледность.
— Что случилось? Что-то с Максимом? Он в порядке? Жив? У психолога подрагивали губы, и режиссер повернулся за ответом к оператору. Тот выглядел ненамного лучше, но хотя бы был в состоянии что-то говорить.
— Алексей Сергеевич, вам лучше посмотреть самому. Мы сохранили запись последнего дубля, — после этого он включил мониторы, и протянул начальнику обруч обратной связи.
Режиссер сел в кресло и с мрачным предчувствием натянул на виски обруч. Он уже попрощался со своей карьерой. Хотя какая разница? И так уже возраст, да и денег достаточно до самой смерти. Мальчонку вот только жалко.
… В яму его просто зашвырнули, как грязную тряпку бросают в ведро. Он влетел в темноту, чувствительно ударился ногами и упал на пол. Сил для того, чтобы встать — не было.
— Новенького подогнали, — хмыкнул кто-то в темноте, — Поднимите его. Его подхватили под руки и поставили прямо, еле живого от побоев.
— Эк уделали-то как! — крякнул неизвестный, — Авось неделю-то протянет. Едва ворочая языком, новичок просипел:
— Кто говорит? Звание, должность, фамилия! — несмотря на слабый голос, сказанное заставило всех присутствующих умолкнуть и как-то подобраться.
— Майор Китаев, командир 335-го штурмового батальона.
— Был приписан ко Второму полку? — уточнил новичок.
— Да… кхм… так точно. Все остальные молчали.
— А ты… вы кто? — спросили из темноты. Ноги подкосились снова, но ему не дали упасть. Уже теряя сознание, он сказал:
— Лейтенант Кудрявцев, пилот первого класса, штурмовая авиация, разведчик.
С тех пор его так и звали — Пилотом. Ни о чем не спрашивая, ничего не выпытывая, не пытаясь влезть в душу. Вот только смотрели как-то странно, особенно тогда, когда он впервые поднялся и, цепляясь за стены, побрел к «сраному углу». Никто не встал, чтобы помочь, а он, скрипя зубами и едва не провалившись в «парашу», сделал свои дела и повернулся.
— Майор, есть разговор.
— Говори, мне тут скрывать от других нечего. Пилот с сомнением осмотрелся, подошел ближе и шлепнулся на дощатую шконку возле майора.
— Давно ты здесь?
— Полгода.
— И как?
— Что как, лейтенант? Жить-то везде надо, вот и живем. И тебе советую. Если шибко дергаться не будешь, то можно будет нормально устроиться. Не сахар, конечно, но хоть что-то, — старший «камеры» размял сигарету без фильтра и закурил.