– Ну-ка, вылезай! Раз так…
– Джон! – Брэндон отпрянул назад, и как раз вовремя, потому что мог заработать второй синяк на лице. Парень рванулся к нему, угрюмо сопя и дико сверкая глазами.
– А ты пошёл к чёрту от машины! Проваливайте все! Хрень!.. Проваливайте все от моей грёбаной машины !
– Брэндон не виноват… – Лана вылезла было, но Джон её остановил.
– А ты сиди! Все остальные – вон отсюда!! – хрупкое равновесие было сломано. – Это вам не курорт! Пошли на хрен! Шевели ногами… Завожу!
Кейт поскользнулась на гравии и чуть не упала. Джон сел за руль, прочищая горло. Громы и молнии здешний бог метал на "отлично". Вспыхнули габаритные огни… Мотор заревел, как и прошлый раз, со сбоями. Брэндон подумал, что дело в свечах. Фырканье и кашель напоминали человеческие… что ж, старому автомобилю пришлось худо. Машина подпрыгнула. В руках у Джона она пела по-другому… Едва различимые, бледные пятна лиц повернулись к фигурам, неловко мнущимся возле шоссе. Том курил с показным равнодушием. Брэндон дёрнул плечом.
– Что такое?
– Это же моя машина, чего он врёт… на своей бы так рассекал! – обиделась Кэндис. Будто услышав её, владелец "королевы" ударил по тормозам. Лана закричала.
– Кейт, валяй к нам, а то на работу опоздаем!
Всем остальным грозила ночь, проведённая на великих просторах… Дело – прежде всего!
– Он совершенно не может контролировать себя, – печально констатировал Том, когда их осталось трое. Десять негритят пошли купаться в море… – Так врачи говорят. У него неуправляемое, импульсивное поведение… Только я умею его встряхнуть. А если мне мешать, случается дерьмо. – летом они с Джоном неплохо развлекались, поджигая стога и литрами выдувая анисовую водку… А нынче иней покрывал посевы.
– Пошли, Кэндис. Мы до Гумбольдта и пешком доберёмся.
– Палата номер шесть… – Лана не могла оценить плоскую шутку, но Брэндона разбирало вялое зло. Демонстрация запоздалой мужественности помогла так же, как помогают мёртвому припарки… Привлечён мной, да? Я и не покушался на твою территорию… Он подул на ладони.
… Луна тянула за душу. Ночь была пустой и огромной. В кромешной тьме изящно и странно мерцали тонкие красные линии электропередач, и облака неслись по небу со скоростью гоночных автомобилей. Мой личный мир… это мой мир. Я бы поместил фотографию в крышку от часов… с вами всеми не так-то просто ладить, я не могу оправдывать все ожидания… Голова слегка кружилась. Брэндон взглянул на Тома, распластавшегося по земле, и вытянул ноги, едва слышно поскуливая. Плечи болели после долгого сидения за рулём… Давно уже не было таких сильных переживаний. Веки слипались, как будто в них брызнули сладким молоком. На голодный желудок хорошо охотиться, а на истощённую душу здорово добиваться взаимности… Ботинки были в траве и земле после добросовестно отмаханных семи миль в поисках ночлега. Первобытные запахи, острые ощущения. Он вернулся к истокам. Он ничего плохого не сделал… просто решился на определённый поступок, и настоял на своём. Кэндис дома, с малышом, но на двоих постояльцев её фермерский домик просто не рассчитан. Да и с парнями нужно поддерживать вид братства – не соскучился же он по дивану! Посреди неизвестности, заложив руки за голову, Брэндон чувствовал себя свободным. Записывал на память комплименты, выдумывал шутки и трюки… Он был не тот, что вчера, или месяц назад, когда только начинал свой «поход» – он стал сильнее и счастливее.