– Ты же не парень!!! – Лонни закатил глаза. Очевидно, благодетельствовать ему поднадоело. Ох, как не вовремя! Почему теперь? Мало у него неприятностей? Брэндон отряхнулся. Ведь во всём этом бреду есть одна радость, когда можно спокойно зависнуть у кого-нибудь на пару-тройку дней. – Ну сколько тебе раз повторять?
– А, спасибо, я забыл.
– Ты хочешь, чтоб тебя опять все лесбиянкой дразнили? Или чтобы мама посадила тебя под замок?
Воспоминание о матери в момент стёрло и рыжеволосую Алисию, и синий «бьюик», где он учил её целоваться, и красную кофту, и чудесное впечатление от сегодняшнего вечера. Надо же, азарт погони и угрозы этого не смогли сделать, а мать… Она со своими бесконечными телефонными звонками, уговорами, психиатрами, дармовыми таблетками… желанием разобраться … Он помнил, что значит быть больным ребёнком, но в новую жизнь эту грязь тащить не хотел. Да пошли они все! Почему не могут оставить его в покое, дать жить по-человечески, быть, кем он хочет… Брэндон нахмурился, отходя от Лонни, который едва не пританцовывал от чувства оскорблённой справедливости. Тот сам не понимал, что шутка стала реальностью…
– Нет. – он старался, чтобы голос не сорвался на фальцет. – Я был бы идиотом, если б хотел…
– Чего?! Так признайся, чёрт тебя дери, что в остальном мозги у тебя не варят! – Лонни показал рукой на дверь. Жеста полководца перед войском не получилось, он сильно ударился кистью о лодочное весло, прислонённое к стене. – Только придурки так делают! Ни меры, ни чувства самосохранения, ни-че-го! Скажи лучше прямо: ты лесбиянка?
Вот тебе раз, гениальный вывод! Нет, это не по нему: быть с женщинами, красивыми девушками, лучше которых нет на свете – так? Не иметь возможности их защищать, как парень? Не появляться в общественных местах? Отирать плевки и ловить презрительные взгляды? По крайней мере, так живут лесбиянки здесь. В соседнем штате их даже на работу не принимают! Отвратительно… Он не хотел, он… пробовал сделать, как лучше. Но как объяснить, как помочь себе, если даже брат не желает врубиться в ситуацию? О, Лонни везунчик с рождения. Он не знает, какая это радость – быть мужчиной. Хотя – вон, поджал заячий хвост, боится за репутацию. Легче вытурить негодного родственника!
– Господи, хренотень какая! – кто-то наверху с ним согласился, потому что в следующую секунду оба уже лежали на полу, прикрывая головы руками. Окно разбил здоровенный булыжник размером с куриное яйцо, а перекошенные жалюзи обдали их градом мелких осколков.
– Мать вашу!..
– Вы… сволочи… все запомните… – крики удалились. Жестом бывшего морского пехотинца, чистившего картошку на гауптвахте, Лонни пригнул Брэндона к полу и, закрутив руки, вытянул бумажник.