– Если так, то ты – махровый везунчик. Чёрт бы тебя подрал.
– Я хочу ликёра, – заявила Кэндис, критическим взглядом осматривая свой автомобиль. – Идиоты, вы опять поцарапали крыло?!
– Молчи, женщина! Подумаешь, гоняли на шоссе…
– Куда же вы мотались за выпивкой?
– В Руло. Мы там теперь герои. Ты бы видел квадратные глаза продавца, малёк! Он думал, что мы с Джоном в два горла всё это выпьем… Возьми бутылочку, Кэнди, так уж и быть… – Том тряхнул головой, заливаясь нервическим смехом. – Захочешь сгонять партию в бильярд, так лучше места не найти! Поедем?
– В чём вопрос?
– Э, нет. Сначала мы отпразднуем твоё совершеннолетие. Ишь, скуксился… Гуляем! И тебе сегодня нельзя работать… А, Джон? Правду я говорю, Джон?
Вожак на него даже не оглянулся. Ссутулившись, он шагал по дорожке к дому, пытаясь унять тревогу. Ему не нравилось, как его закадычный приятель пляшет вокруг новичка. Голова болела после шести банок пива. Вечер только начинался… Не дай Бог какому-нибудь придурку надумать его испортить, он его удушит собственными руками! Вот этим кулаком, которого боится каждая собака к западу от Линкольна, пробьёт мораль. Джон громко хлопнул дверью.
– А тебя не учили стучаться? – возмутилась Линда. – Что, если я стою тут в неглиже?
– Подумаешь, чего не видел. Где Лана?
– У себя. Присядь, выпей с нами за именинника… – но Джон, не обращая внимание на собравшихся в гостиной женщин, прошёл в левый коридор. Лампочку, как всегда, кто-то вывинтил, и он нашарил дверную ручку. У него были причины для недовольства. Хуже всего ждать кульминации праздника, а затем присутствовать на крушении. Он оторвётся по-своему, иначе, чем алкаш Том. Сначала…
– Эй, детка!
Такой красивой он её никогда не видел. Лана стояла у ночного столика и расчёсывала длинные, золотистые пряди. Он помнил, как здорово навертеть на палец одну такую – и отпустить, наблюдая, как она сворачивается колечком. Эта девушка была потрясающа. Она совсем не умела целоваться – когда он её встретил, и Джон был не слишком хорошим учителем. Девчонки говорили ему, что он секс-бомба, лишь бы заручиться его присутствием в койке. Но она будто бы принадлежала ему всё это время, он знал, что она не может никому понадобиться настолько, что кто-то будет сворачивать горы… Тишина. Он хотел быть хозяином жизни. Он хотел мирно спать в своей постели, есть простую пищу, иногда подбадривать себя скачками на грузовике… А теперь что-то пошло не так. Он чувствовал себя растревоженным, раненым, покинутым – из-за кого? Из-за этой вот изящной девушки, которая больше его не любила. Она с ума сошла – бегать… за мальчишкой, неделю назад приехавшим в Фоллз-сити! Джон не считал себя дураком. Он прекрасно видел, что она выделила его из общей толпы, что она даже память об