Одноглазый подал голос, как только Крайчек закончил свою речь:
— Оставаться в лагере — это самоубийство.
— Уходить еще большее самоубийство, — парировал Крайчек. — По крайней мере, сейчас.
— И я так считаю, — поддержал командира Александр Кальцев. — Сперва следует разобраться что же все-таки происходит. Что это за зверюги, почему они здесь и как их можно остановить? Отступление через пустошь это крайняя мера. Поступим так только, если ничего не сможем предпринять.
— Боюсь, молодой человек, тогда уже некому будет поступать так или этак, — проскрипел колючий сухой голос профессора Дягилева.
— Владислав Сергеевич, вы что, предлагаете уйти, бросить все, что сделано, все плоды вашей работы? — в попытке склонить старика на свою сторону Крайчек бил ниже пояса.
— Моя работа это не главное. Я смогу начать все сызнова, в другом более подходящем месте.
— У нас самая мощная оборона среди всех поселений, — напомнил архитектор Хлебников. — Если не выдержит она, то не выдержат и другие. Таким образом, наше бегство станет лишь временной отсрочкой неминуемой… — он осекся, да так и не произнес слово «гибели».
— Это смотря куда бежать, — бас лесника снова заглушил все остальные голоса.
— Опять ты о своем, — тяжело вздохнул Крайчек. — Ты, Олесь, сам посуди: где мы, а где это твое море.
— Море? Какое море? — само собой вырвалось у меня.
За эту невоздержанность большинство присутствующих наградило меня косыми взглядами.
— Ах да, Макс, ты, конечно же, не в курсе, — спохватился Томас. — Вот Скуба предлагает к Балтике идти, в сторону Риги.
— Куда?!
— К Риге, — спокойно повторил уже лесник.
Я несколько секунд просто стоял и разевал рот даже не зная, с какой из опасностей начать. В моем списке были и проклятые земли, и кентавры, и около тысячи километров пути, и еще много всякого такого, от чего по коже начинали ползать крупные мурашки. А главное никто не мог сказать, существует ли сейчас эта самая Рига. Именно это свое опасение я и решил озвучить первым.
— Рига та? — переспросил Одноглазый. — Должно быть, существует, раз люди туда идти собирались. — Тут лесник пожелал уточнить: — У нас в Витебске…
— В Витебске? — перебил его я. — Ты же вроде как из Могилева?
— Ну да, из-под Могилева, — согласился Скуба. — Только нечего там сейчас делать. Проклятые земли.
— А в Витебске?
Я покосился на висевшую на стене карту и заметил, что возле Витебска нарисован маленький красный флажок, знак, которым Крайчек отмечал поселения. Что-то я его вчера не видел. Или просто не заметил?
— В Витебске повеселее будет. Там крутые ребята собрались из тех, кто не сидит сложа руки.