Но Кит не забывала о братьях. Спустя несколько лет она вернулась в Утеху узнать, как у них дела. Именно тогда она и встретилась в Танисом Полуэльфом. Между двумя молодыми людьми возникли чувства. В то время Рейстлин и понятия не имел, как ужасно все закончится.
В последний раз он видел Китиару, когда та летела верхом на своем синем драконе Скае, а он находился на борту судна, отправляющегося навстречу гибели в Кровавом море. Карамон был убежден, что Танис развлекался в Устричном с Китиарой и предал их. Рейстлин помнил гнев брата, выкрикивающего обвинения Танису во время бушевавшего шторма.
«Вот где ты провел четыре дня! С нашей сестрой, Повелителем Драконов!»
«Да, я любил ее! — бросил в ответ Танис. — И не ожидаю от тебя понимания».
Рейстлин сомневался, может ли Танис понять сам себя. Он походил на человека после долгого запоя, не могущего отказаться от новой порции «гномьей водки». Китиара опьяняла его, и он не мог вырваться из порочного круга.
Сейчас Китиара была одета для боя: меч, черные сапоги, синяя драконья броня, небрежно наброшенный синий плащ. Она полностью была поглощена работой, сгорбилась, как ребенок за партой, выписывающий ненавистное задание учительницы: короткие черные кудри почти коснулись стола, губа закушена, брови напряженно сдвинуты. Она писала, потом, бормоча, прочитывала то, что получилось, и писала вновь.
Через некоторое время Иоланта, помня о тающих секундах, деликатно покашляла.
Китиара оторвалась от письма.
— Друг мой, я помню, ты ждешь. — Она чихнула. Затем Китиара потерла нос и чихнула вновь. — Какие ужасные духи! Что ты с ними делаешь, купаешься в них? Дай мне еще мгновение, я почти закончила. О проклятая Бездна, посмотри, что я сделала!
Кит неосторожно дернула рукой и поставила кляксу, которая полностью смазала последнее предложение. Ругаясь, Китиара бросила перо, которое окончательно испортило дело, забрызгав написанное.
— С тех пор как этот дурак Гарибос убил себя, мне приходится лично писать все приказы!
— А что случилось с твоими драконидами? — спросила Иоланта, косясь на запертую дверь, за которой раздавался скрежет когтей и недовольно ворчащие голоса телохранителей Кит. Очевидно, даже ящерицы находили Даргаардскую Башню отвратительным местом.
Рейстлин задумался, как вообще могла Кит тут жить. Возможно, трагедия и ужасы Даргаарда не могут пробить в ней брешь и, как и многое в жизни, просто скользят по поверхности ледяной брони сестры.
— Дракониды хорошие воины, — покачала головой Кит, — но ужасно плохие писцы.
— Возможно, я могу быть тебе полезным, — мягко сказал Рейстлин.