Моргай вошел следом за мной.
— Зачем ты пришел? — спросила я.
На миг повисла тишина, пока он не посмотрел мне в глаза. Одна бровь обвиняюще поднялась.
— Кое–кто предположил, что я могу увидеть кое–что интересное в Оак–парке сегодня вечером, вот я и пришел. Ты но уши в работе, я полагаю.
— Да, я работаю, — ответила я с деловым видом. — Кто тебе сказал, что мы здесь?
Морган проигнорировал вопрос. Взамен он выгнул брови и с выражением, которое растопило бы любую другую женщину, обшарил взглядом мое тело. Если бы от него не исходили волны сердитой магии, я бы приняла это за приглашение. Но речь шла о другом. Вердикт моей вины, полагаю. Он скрестил руки на груди:
— Так вот как он одевает тебя, когда ты… работаешь?
Это прозвучало так, словно я не Страж, а девушка по вызову.
Когда я наконец заговорила, мой голос звучал сдержанно, но слова были резкими:
— Я полагала, ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять: я не пришла бы сюда, в дом моего отца, если бы для этого не было веской причины.
Морган издал придушенный безрадостный смешок:
— Могу себе представить, что это за причина. Или, вероятно, мне следует сказать — кто.
— Дом Кадогана — вот причина. Я здесь потому, что работаю. Не могу объяснить почему. Если бы ты знал, то был бы весьма озабочен и оказывал бы большую поддержку, чем сейчас.
— Верно, Мерит. Ты отшиваешь меня, избегаешь меня и затем все переворачиваешь, винишь меня за подозрение и желание получить ответы. Ты не перезвонила мне, и, — он скрестил руки за головой, — при этом ты — жертва. Тебе следует занять место Мэллори у Макгетрика, будет отличный поворот. — Он наклонил голову, затем посмотрел на меня. — Да, полагаю, тебе это действительно подойдет.
— Прости, что не позвонила тебе. У нас тут настоящий дурдом.
— Неужели? — Он опустил руки и подошел ко мне. Провел кончиком пальца по вырезу моего платья. — Я вижу, ты без меча, Страж. — Его голос был нежным и сексуальным.
Я на это не купилась:
— Я вооружена, Морган.
— Ммм… гммм… — Он оторвал взгляд от моей груди и посмотрел мне в глаза.
Я видела боль на его лице, но ее гасил гнев. Гнев хищника. Мне доводилось видеть его в таком состоянии прежде, когда он бросил вызов Этану в Доме Кадогана, ошибочно поверив, что тот угрожал Селине и устроил охоту на его Мастера. Видимо, это была тема Моргана — гнев мужчины, который считает, что другой вампир обнюхивает его девушку.
— Если у тебя есть что сказать, — заявила я, — может, просто сделать это?
Он долго и внимательно смотрел на меня. Ни один из нас не двигался. Когда он заговорил, его слова были мягче и печальнее, чем я ожидала: