Что ж, мне понравилась первая часть, но я не была в восторге от того, куда он клонит.
— До моего внимания довели, что было бы полезно организовать вечеринку, чтобы вы все могли неофициально познакомиться, узнать друг друга, помимо уз работы или долга.
«Линдси, — подумала я. — Предательница!» Я заскрежетала зубами и бросила косой взгляд туда, где она стояла, ухмыляясь. Она помахала в ответ. Я взяла на заметку отплатить ей при первой возможности.
— Таким образом, — произнес Этан, снова привлекая мой взгляд, — чтобы вампиры, которых Мерит поклялась защищать, могли лучше оценить ее и чтобы Мерит узнала нас всех как своих братьев и сестер, а вы — ее, я решил назначить ее… председателем по связям с общественностью Дома Кадогана.
Я закрыла глаза. До нелепости мягкое наказание, я знаю. Но ужасно унизительное.
— Разумеется, Элен и Мерит смогут работать вместе, устраивая приемы, приятные для всех участников.
Ну, это просто жестоко. И он это знал, если судить по его сварливым интонациям. Я снова открыла глаза, обнаружила, что он улыбается с явным самодовольством, и сдержала ругательство, вертевшееся на кончике языка.
— Сеньор, — произнесла я, склоняя голову в искреннем благоговении.
Этан с сомнением приподнял бровь и скрестил руки, снова обозревая присутствующих.
— Я первый признаю, что это не самое… подходящее наказание.
Вампиры засмеялись.
— И я не в состоянии в данный момент раскрыть подробности, которые, я уверен, изменили бы ваше мнение и привели бы вас к тем же выводам, к которым пришёл я. Но мало кому я доверил бы долг служить этому Дому в качестве Стража. И она — единственная, кого я назначил на эту должность. Кстати, должность остается за ней и Мерит будет жить здесь, в Доме Кадогана.
Он снова ухмыльнулся и на этот раз окинул их взглядом, исполненным порочного мальчишеского очарования, который, наверное, взволновал всех подданных женского пола.
— И она сделает все, что может, чтобы, как это говорится, не было вечеринки лучше вечеринки Кадогана.
Я не смогла сдержаться и фыркнула с сомнением, но присутствующие, в восторге от своего Мастера, выразили свое одобрение криками. Когда самые громкие вопли стихли, он объявил, что все свободны, и после вежливого единогласного «сеньор» они гуськом вышли из зала.
— Конституция запрещает жестокие и необщепринятые наказания, — сказала я ему, когда он сошел с подиума.
— Какие? — спросил он невинно. — То, что я вытащил тебя из библиотеки? Полагаю, пришло время, Страж.
— Теперь, когда я — настоящий, живой вампир?
— Что–то вроде того, — отсутствующе произнес он, хмурясь и доставая мобильник из кармана.