Считается, что использовались гексаграммы в основном в виде гадательных таблиц. Каждой черте в отдельности и каждой гексаграмме в целом соответствовал небольшой афоризм, объясняющий, как надо поступать в том или ином случае.
Гадали обычно на палочках и эвкалиптовых листьях, а позже — на монетах. Как гадательная книга «И цзин» использовалась весьма широко даже при императорском дворе, она была неизменным атрибутом народных знахарей и гадателей, а великий Конфуций советовал начинать обучение именно с этой книги. Но неужели лишь ради гадательного искусства? Не скрывается ли в гексаграммах иного рода знание?
Учебник магической техники
Скорее всего, «И цзин», особенно в его раннем варианте, никакого отношения ни к философии, ни к гаданию не имел. Он представляет собой своеобразный учебник магической техники, принадлежащий к одной из школ древних магов, а также собранием записей видений медиумов, составленной в начале 1 тыс. до н. э. Причем трактат родился именно в тот период, когда магическая техника перестала представлять абсолютную тайну, ореол тайности упал и стало допустимым записывать видения посвященных магов. Это была далеко не единственная книга такого рода, записи различных школ составлялись неоднократно, просто «И цзин» оказался той книгой, которая не затерялась в истории и дошла до нас.
Таким образом, в середине I тыс. до н. э. «И цзин» становится не столько объектом сакральной практики, сколько, наоборот, постепенно утрачивает свое мистическое значение, секуляризируется до канонического открытого текста и постепенно становится вообще непонятным для самих носителей китайской культуры.
Итак, это откровения, это записи мистических видений. Они не имеют прямого отношения к материальным явлениям нашего мира. Это как бы послания из мира иного, потустороннего, как и сами знания, которые пытались выразить не в виде слов, а в виде образов. И только так можно передать это тайное знание, не позволив человеку «споткнуться» о слова, а приведя его непосредственно к образам иного мира.
Итак, «И цзин» — запись видений магов и медиумов во время ритуальных радений и общения с духами, а также некоторых гадательных приёмов установления связи с этими духами.
Скорее всего, большинство сакральных текстов, подобных «И цзину», составлялись ранними медиумами и шаманами на рубеже II–I тыс. до н. э. и собирались из различных источников. Письменное составление самого «И цзина» началось в самом начале 1 тыс. до н. э. и в основном было завершено к VIII–VI в. до н. э. По одному из предположений, гексаграммы, считающиеся самой важной и самой ранней частью трактата, вошли в текст уже позже, первоначально не имели к нему отношения и пришли, вероятно, либо из другого источника, либо из другой традиции вообще, и тогда же «И цзину» стали приписываться гадательные свойства.