Презрев невыносимую боль в плече, Ройс бросился к любимой жене.
Бридге сидела, прижавшись спиной к стене, подтянув колени к груди. Ему было больно видеть ее такой. Он опустился на колени рядом с ней и протянул руки, готовый привлечь к груди и утешить. Плечо тотчас напомнило о себе невыносимой болью, и у него в глазах помутнело.
– Не трогай меня!
Ройс резко отпрянул; головокружение прекратилось. Он опустил руки. Почему-то ему расхотелось прикасаться к ней.
– Все кончено, – негромко произнес он, – я увезу тебя отсюда.
Но в глубине души ему было не по себе. В глубине души он сгорал от стыда – он нарушил обет, он не смог защитить ее.
– Нет!
Он тотчас застыл в растерянности и заглянул ей в глаза. Но она отвернулась от него.
– Прости меня, Бридге.
– Простить тебя? – Ее голос и взгляд были исполнены ненависти. – Не смей приближаться ко мне. Он так поступил со мной из-за тебя! Не смей приближаться ко мне, слышишь?
Ее слова стали для него тем самым ударом, который так и не сумел нанести ему Каэль. Ройс попытался перевести дух, но не смог. Он дал обет защищать Невинных, а вместо этого не сумел уберечь даже собственную жену.
И в этот момент он со всей ясностью понял, что их брак мертв.
– Ты можешь встать? – спросил он довольно резко. А ведь он, казалось бы, не имеет права позволять раздражению брать над собой верх.
– Не прикасайся ко мне! – крикнула Бридге в ответ со всей яростью.
Он встал и отступил назад, и в этот момент в зал шагнули его брат и Макнейл. Обуреваемый мрачными мыслями, он увидел, как Броган поднял Бридге на руки и вынес ее вон из зала. Он проводил их взглядом, и сердце его разрывалось от боли. Господи, какой он глупец! Он надеялся удержать жену и одновременно остаться верным обету! Впрочем, имеет ли право он в чем-то обвинять Бридге? В эти минуты Ройс ненавидел самого себя.
Макнейл с забрызганного кровью порога подозвал его к себе. На красивом лице гордо застыло суровое выражение.
– Ты ослушался меня, Руари. Я ведь запретил тебе преследовать Каэля в одиночку!
Желания вступать в препирательство с Макнейлом у Ройса не было.
– Я знаю.
С того места, где он стоял, ему была видна великая целительница, Эласед. Она пыталась привести в чувство женщину, которая совсем недолго была его женой. Больше такое не повторится, поклялся он самому себе.
Макнейл явно читал его мысли, потому что сказал следующее:
– Верно. Ты Магистр, мой мальчик. А Магистры – всегда одиночки. Мы живем в одиночку, поодиночке сражаемся и умираем.
– Не бойся, я больше не повторю ошибки, – мрачно произнес Ройс. У него не было ни малейшего желания впускать в свою жизнь новую женщину, не говоря о том, чтобы сделать ее своей женой. Он не имеет права позволить сердцу взять над собой верх. Ни сейчас, ни в будущем. Смысл всей его жизни – исполнять священный обет Магистра.