— Вы знаете Дрютера? — вдруг спросил он.
— Я у него служу. Мистер Дрютер мой хозяин.
— Это вы так думаете, — резко возразил он. — Вы ведь служите в «Ситре», а?
— Да.
— Тогда, молодой человек, я ваш хозяин. Не полагайтесь на Дрютера.
— Вы — мистер Боулз?
— Естественно, я мистер Боулз. Ступайте, найдите мою сиделку. Нам пора идти в казино.
Когда мы с Кэри остались одни, она спросила:
— Кто этот ужасный старик? Он и правда твой хозяин?
— В каком-то смысле да. В конторе мы зовем его «Д. Р. Угой». Он владеет несколькими акциями «Ситры» — их совсем немного, но они создают равновесие между тем, чем обладают Дрютер и Бликсон. Пока он поддерживает Дрютера, Бликсон бессилен, но если Бликсону удастся купить его акции, Гома можно будет только пожалеть. Это я только так выразился. Теперь уже ничто не заставит меня его жалеть.
— У него просто короткая память, милый.
— Короткая память бывает у тех, кому решительно наплевать на других людей. Никто не имеет права забывать о ком бы то ни было. Кроме самих себя. Вот о себе Гом никогда не забывает. Да ну его к черту, пойдем в казино.
— Мы не можем себе этого позволить.
— Мы в таком долгу, что теперь уже все равно.
В тот вечер мы ставили немного, больше стояли и смотрели на завсегдатаев. Молодой человек опять был в «кухне». Я видел, как он обменял тысячу франков на сотенные фишки, а когда их тут же проиграл, сразу ушел, — вечер не сулил ему ни кофе, ни рогаликов. Кэри сказала:
— Как ты думаешь, он так и ляжет спать голодный?
Я наблюдал, как люди играют по своим системам, понемногу проигрывая, понемногу выигрывая, и удивлялся, как живуча вера в то, что ты когда-нибудь можешь сорвать банк. Эти игроки были похожи на богословов, терпеливо пытавшихся проанализировать чудо. Наверное, у всех в жизни наступает такая минута, когда ты задаешься вопросом: а что, если Бог все-таки существует и богословы правы? Паскаль был игроком, поставившим все свои деньги на божественную систему. Я гораздо лучший математик, чем все они, — подумал я, — поэтому я и не верю в их чудо, однако, если чудо все же возможно, не могу ли я разгадать то, что им разгадать не дано? И мысль эта была похожа на молитву: дай мне сподобиться, и не ради денег, — мне нужно не богатство, а всего несколько дней, беззаботно проведенных с Кэри.
Из всех систем, которыми манипулировали за столом, только одна себя оправдывала, и при этом независимо от так называемых законов случайностей. Возле самого людного стола сновала пожилая женщина с огромным гнездом крашеных светлых волос на голове и двумя золотыми зубами. Если кому-нибудь выпадал выигрыш, она подходила к нему и, толкнув в бок, нагло выпрашивала, покуда крупье глядел в другую сторону, фишку в 200 франков. Считают, что милосердие, как горбун, приносит счастье. Получив фишку, она меняла ее на две стофранковые, одну клала в карман, а другую ставила на любое число. Проиграть свои сотни она не могла, а в один прекрасный день рассчитывала выиграть 3500 франков. И чуть не каждую ночь уходила, прибавив по тысяче франков к тому, что было у нее в кармане.