– Только то, – срывающимся голосом произнес Кошкин, – что я нашел старухины брильянты…
Он со всего маху прижал кошелек к сердцу, и во все стороны комнаты разлетелась серая пыль.
– Ты нашел, – произнесла Матильда, – это я сказала, что там что-то есть! Я чувствовала!
– Молчи, дура, – приказал ей Федор, – или я отдам тебя назад похитителям! Я теперь богат и могу делать все, что мне заблагорассудится.
– Позвольте, – шагнул к нему писатель, – мы же договаривались о процентах. Тот, кто найдет клад, должен поделиться с другими, менее удачливыми соседями!
– Договаривались?! За кого вы меня принимаете?! – Федор одной рукой схватил стул и принялся крутить его за ножку.
– Мы принимаем вас, Федор, за миллионера, – примирительно, так, как разговаривают лечащие врачи с душевнобольными, ответил Звягинцев. – Будьте так любезны, успокойтесь и позвольте мне пересчитать содержимое кошелька.
– Не буду любезен, – передразнил Кошкин писателя. – Пересчитать он, видите ли, хочет. Вот тебе! – И перед носом Звягинцева возник волосатый кулак с оттопыренным между двумя другими большим пальцем. – Все – мое! Только мое!
– Собственник, эгоист, мужлан! – закричала Матильда, прыгая на супруга и зубами цепляясь за пыльный кошель.
– Матильда! – поспешил к ней на помощь Звягинцев. – Осторожно, у Федора буйное помешательство!
– У Федора миллион в руках! – кричал тот, вырывая кошелек из загребущей пасти собственной жены. – Отпусти, стерва! Так и быть, я куплю тебе норковую шубу! – При этом он сделал стратегическую ошибку – пообещал женщине шубу и опустил на пол стул. Матильда взвизгнула от радости и повисла у него на шее. Звягинцев повалил их обоих на постель.
– Чем это вы тут занимаетесь? – Полусонный Кулемин пошел на голос и застал странную картину: на одной постели валялись трое – двое мужчин и одна женщина. Налицо был любовный треугольник или шведская семья. Все трое кувыркались по постели, визжали, кусались, Федор успевал при этом смачно материться. – Прикольно, – почесал затылок студент, – а меня возьмете? – Последнее, что успел заметить студент, – обозленную физиономию Кошкина и его волосатый кулак. – Отпад, – пробормотал Кулемин и медленно осел у двери.
Василиса вырвалась с работы пораньше и на ходу придумывала причину, по которой можно было вызвать сыщика к себе. Вернее, к соседям. Она прекрасно понимала, что человек занимается серьезным расследованием, но справиться со своими чувствами не могла. Да он был виноват и сам, не нужно было брать на слежку Василису. Тогда бы она сидела тихо и не искала причин для встречи.