И дальше:
„Автономия и солидарность; этими двумя словами резюмируются условия существования клеток во всяком многоклетчатом организме, и автономия и солидарность должны войти в основание всякого общества, если таковое будет строиться по образцу, заимствуемому у существующих живых организмов”. (Он же, стр. 196).
Нам говорят, что с какой точки зрения ни смотреть на эволюцию, окажется, что она всегда совершается путем перехода от формы хаотической к координированной. Мы, анархисты, говорим тоже самое; нами всегда признавалось, что если индивидуальной свободе будет предоставлена возможность проявляться, то в начале будут происходить явления, кажущиеся нелогичными, но ввиду зла, которое мы терпим от современного строя, основанного на власти, желательнее переносить хаотическое состояние, чем возвращаться к власти, доказавшей уже на деле упорядочения свою полную несостоятельность.
Предоставим индивидуумам свободу ассоциаций, и пусть свободно развиваются идеи, и в очень непродолжительном времени все недоразумения, колебания, ошибки исчезнут сами собою, в силу их вреда для индивидуумов, и воцарятся общая гармония и координированная деятельность всех наших способностей и сил.
Итак, общество не есть организм, существующий сам по себе, и его существование не независимо от существования индивидуумов, его составляющих. Само по себе оно — ничто. Если индивидуумы будут уничтожены, общество перестанет существовать; но если распадется общество, и индивидуумы изолируются, они будут жить плохо, возвратятся в первобытное дикое состояние, и способности их будут регрессировать, но, в конце концов, они все-таки будут продолжать существовать.
Мы видели, что в живых организмах, даже самых высших, клеточки, хотя связанные между собою тесной солидарностью, остаются самостоятельными, и поэтому сравнение сторонников власти неудачно. Теперь увидим, что оно более чем неудачно; оно — нелогично.
Образовать столь значительное скопление, какое нужно, например, для млекопитающего, и выработать такое разделение труда, при котором каждая клеточка занимает определенное место в колонии и исполняет всегда одинаковую долю труда, клеточки могли только при том условии, что в самом начале возникновения агрегации отдельная клеточка не сознавала своей индивидуальности и не имела предрасположения к той или иной работе; если из клеточек одни сгруппировались для образования мускулов, другие — кожи, шерсти, костей, если одни вырабатывают кровь, другие лимфу, желчь, еще другие — мысль, никогда не выходя из своей специальности настолько, что приспособление к другой работе для них до такой степени невозможно, что они атрофируются и гибнут от перемены условий их деятельности, — то все это доказывает их первоначальную пластичность, каковой нет у человека, ибо он сам по себе существо сложное и вполне законченное.