Очень скоро появилась Валентина. Она была в халате и пляжных тапочках, чем мало отличалась от других больных. Была она бледная и осунувшаяся. В руках у нее был желтый пакет с надписью «SELFSTYLE<D». У меня был точно такой же — там лежала смена белья, газета и пара журналов.
Я чмокнул ее в щеку.
— Вот, возьми, все это я нашла в столе и сейфе у завотделением. У этого Михеева. Прошептала она мне на ухо. На зеленых дисках — информация с его компьютера. Еще несколько дисков я сперла у него из сейфа. Там тоже очень любопытные данные.
— Как все прошло? — прошептал я ей на ухо. Со стороны могло показаться, что мы просто любезничаем. Мы поменялись пакетами.
— Что именно?
— Все. И то, и это.
— Это — неприятно. Мне действительно было плоховато после наркоза. Больно. Кровь течет. Но, в общем, терпимо. Потом на обходе я сказала, что плохо себя чувствую, боли какие-то, в общем, меня оставили на обследование, как я и планировала. Но мне назначили какое-то особое исследование… Я забыла как оно называется. Мне это чего-то не нравится. Саш, я боюсь!
— Ты? Чего ты боишься? Ведь ты сама этого хотела?
— А теперь боюсь. В этом халате, в тапочках… Тут чувствуешь себя совершенно беззащитной…
— А второе?
— Без проблем. Когда все уснули, медсестра ушла трахаться к дежурному врачу. Я скатала второе одеяло валиком и сверху накрыла своим, как будто я укрыта с головой. Потом отключила сигнализацию, легко открыла дверь кабинета и без помех сделала всю работу.
Минутная слабость прошла, и Валентина снова приобрела обычную уверенность.
— Ты там не наследила?
— Обижаешь! Упакуешь все эти документы в пакет и отнесешь в камеру хранения.
— В какую?
— Абсолютно не важно. В любую, какая тебе удобнее. Положи пакет в свободную ячейку и все. После этого по емеле отправишь координаты ячейки и шифр. Вот адрес. Опиши подробно, чтобы получатель не напутал там чего. Текст потом зашифруешь в картинку своей любимой программой, и отправишь ее как вложение к письму. Так, для порядка. Будет лучше, если ты все это оформишь как поздравление.
— А у этого таинственного получателя, мой дешифратор есть?
— Есть. Но запомни — потом, этой емелей уже никто никогда не воспользуется. Это одноразовая акция. Наша обычная бумажная почта работает настолько хреново, что доверять ей нельзя.
— А чего там?
— Ты не поверишь! Там бухгалтерия, отчетность, причем — черная, для себя. Может — для «крыши», не знаю. Но там еще оказался чей-то дневник! Я его быстренько просмотрела. Это ужас, а не дневник! Насколько уж я ко всему привычна, но тут — такое! Я не знаю, кто это писал, но только не наш завотделением. У него почерк совсем другой. Я не знаю кто, и не знаю — зачем. Ведь это — добровольное признание! И в чем! В многочисленных убийствах! Подробно и со всеми деталями. Нет, тот, кто это писал — явный псих, просто маньяк какой-то. Но именно он шеф всего предприятия.