— Заткнись! — огрызнулся Брылов.
— Не горячись, есаул! — ответил Лемке.
— К черту! — зло выкрикнул Брылов.
Пока они переговаривались, Шилов напрягся, собрался с силами и вдруг прыгнул вперед.
Тут же простучала короткая очередь. Шилов упал. Он медленно сполз с обрыва, повис, крепко ухватившись за торчавшие из земли корни.
Есаул приподнялся и выглянул из-за своего укрытия. Шилова не было видно.
А Егор в это время вывернул вдавленный в потрескавшийся сланец валун. Тот медленно поддавался и наконец рухнул вниз, увлекая за собой поток мелких камней и земли.
— А-а-а! — пронзительно, с отчаянием закричал Егор. Он висел над обрывом, держась за корни.
Валун тяжело ударялся о каменистые выступы, гремел камнепад, глухо шуршала осыпавшаяся земля. Потом снова наступила тишина.
— Кажется, конец, господин есаул. — Ротмистр Лемке встал на колени, потом тяжело поднялся.
Их разделяло метров пятьдесят. Брылов еще некоторое время прислушивался к тишине, потом тихо улыбнулся, смахнул пот с лица. Он оставил свой «льюис», подтащил баул с золотом, начал проверять, хорошо ли привязаны к ручке ремни.
А Шилов в это время тщательно осматривал глинистую стену обрыва, находил торчащие крепкие корни, осторожно пробовал их одной рукой и, убедившись в их прочности, перехватывал другой рукой. Мелкие комья земли сыпались вниз, но шум реки заглушал их падение. Егор медленно передвигался вдоль обрыва, цепляясь за корни, с каждым метром приближаясь к цели.
Есаул вдруг вскинул голову, прислушался. Какой-то посторонний шум насторожил его. Он подхватил «льюис» и направился к тому месту, откуда, как он считал, упал Шилов. Есаул подошел к самому краю обрыва, осторожно заглянул вниз.
Егор замер, уцепившись за корни, стараясь вжаться в отвесную стену. Короткие секунды, пока Брылов смотрел вниз, показались Егору вечностью.
Потом есаул повернулся и увидел, что к нему направляется Лемке.
— Куда-а?! — крикнул Брылов, поднимая «льюис». — А ну, назад!
— Что-о? — опешил Лемке и остановился.
— Назад, говорю! — звонко повторил есаул. — Проваливай!
— Ты! — Ротмистр захлебнулся яростью. — Ты-и, щенок! А ну, развяжи мне руки! Да если б не я, ты этих денег никогда не увидел бы, недоносок! — Лемке брызгал слюной от звериного бешенства. Он приближался к Брылову, продолжая хрипло выкрикивать: — Сопляк, ничтожество! Я из-за этого золота сто раз под смертью ходил! Да я тебя!..
Договорить он не успел. Брылов нажал на гашетку. Пулемет сделал несколько выстрелов и замолк: кончились патроны.
Лемке пошатнулся, рухнул на колени. Пули пробили ему бедро и раздробили плечо. На рубахе расползалось алое пятно.