— Ну, слушай. Филона на самом деле Фея. Существо, рожденное самой магией тысячи лет назад. По силе и возможностям ей нет равных. Но она ушла из Долины Магов, так как полюбила твой мир. Она всем говорит, что здесь проживают самые интересные люди, копаться в проблемах которых сплошное удовольствие. Вот она и выучилась на психотерапевта.
Я скептически хмыкнула, прервав тем самым его рассказ.
— Я не верю в сказки. Не вешай мне лапшу на уши.
— А я и не вешаю. Ты себя в зеркало видела? Ты раньше сколько весила? Семьдесят пять при росте в сто шестьдесят пять? А теперь всего килограмм сорок пять, при том же росте. Твои шоколадные волосы средней длинны, теперь черные и длинной ниже задницы. Твои глаза, раньше напоминавшие поверхность болота, за время разговора уже восемь раз сменили цвет в спектре от фиолетового до прозрачно-голубого. А это, кстати, признак незарегистрированного и необученного мага высшей категории. Да и черты лица утончились, скулы стали выше, брови тоньше, ресницы гуще, глаза больше. Ногти на руках тоже изменились, стали более правильной формы. И вообще ты теперь больше похоже на персонажа из японских мультиков. Такое же невинное выражение лица, недоумение в глазах и огонь в душе.
Дослушивала я его уже стоя возле зеркала. Изменения в моей внешности повергли меня в состояние неописуемого восторга. Хоть одежда и висела на мне старым пыльным мешком, я ощупала плоский, упругий живот, правильно очерченную грудь, стройные округлые бедра. Теперь моя внешность меня вполне устраивала и я была готова расцеловать эту самую Фею, но тут как озарение пришло понимание, что изменилась не только внешность.
— Сколько я была без сознания? Мать наверно уже волнуется, подняла на ноги и брата и моих подруг…
Он как-то виновато опустил голову, не желая встречаться со мной взглядом, что заставило меня насторожиться.
— Ты проспала неделю. Слишком велик был ментальный удар. До сих пор никто из тех, что просил Фею сделать их магами, не выжили. Ты первая. И наверно последняя. А про свою семью ты лучше забудь. Для них ты погибла шесть дней назад в автокатастрофе. Тебя уже похоронили. В закрытом гробу. И даже если ты с ними встретишься, они тебя не узнают. И не поверят.
Я слушала его, открыв рот, и не могла поверить. Как такое может быть? Неужели это правда? Неужели моя родная мать не узнает меня, свою дочь? Такого не может быть. Но внутренний голос мне подсказывал, что Артур не врет. Он вообще никогда не врет. Он может недоговаривать, уходить от прямого ответа, но никогда не опускается до лжи. До прямой неприкрытой лжи.