– Честно говоря… – заговорил он и усмехнулся. Коко открыла глаза и повернулась к нему. Сосредоточенная, цельная, умиротворенная, она казалась глотком чистой воды из горного ручья. – Не представляю здесь вашу сестру.
Коко засмеялась.
– Этот дом она ненавидит. Лиззи относится к нему терпимее, но дом явно не в ее вкусе. Обе они истинные горожанки. Джейн считает Сан-Франциско деревней. Думаю, обе предпочли бы Лос-Анджелес, если бы не их обожаемый дом, к тому же Лиззи утверждает, что здесь ей легче пишется – не на что отвлекаться.
Лесли кивнул:
– Я хорошо помню, как познакомился с Джейн. Таких женщин я раньше никогда не встречал. Ей было лет двадцать пять, при виде ее захватывало дух. Как и теперь. Целый год продолжалась моя влюбленность, мы часто встречались, а она по-прежнему относилась ко мне просто как к другу. Я долго не мог понять, что я делаю не так. Наконец я совсем потерял голову и однажды вечером, после ужина, поцеловал ее. Джейн посмотрела на меня как на помешанного и объяснила, что она предпочитает женщин. По ее словам, она всеми способами давала мне понять это, время от времени даже одевалась как мужчина, когда мы куда-нибудь шли вдвоем. Но я считал, что это просто эксцентричные выходки, лишь подчеркивающие ее сексуальность. Когда все прояснилось, я почувствовал себя безнадежным болваном, но мы остались друзьями. Лиз тоже мне нравится. Они идеальная пара: под влиянием Лиз за эти годы Джейн заметно смягчилась.
– Верится с трудом, – заметила Коко. – Жесткости в ней и сейчас предостаточно. По крайней мере когда она общается со мной. На ее взгляд, меня не переделаешь, я никогда не оправдаю ее надежд. Не очень-то и хотелось.
Выход был очевиден – прекратить бесплодные попытки, но Коко лучше, чем кто-либо другой, знала, что к этому пока не готова. Она до сих пор добивалась одобрения сестры, хотя и жила в Болинасе.
– Вероятно, она желает вам только добра и беспокоится за вас, – разумно предположил Лесли.
Оба прихлебывали остывающий чай. Коко не сводила глаз с океана.
– Вполне возможно. Но не все способны быть такими, как она. Я и пытаться не хочу, поэтому двинулась в противоположном направлении. Подальше от всех и вся. Мама тоже меня не понимает. Просто я не такая, как они. И всегда была не такой.
– По-моему, в этом нет ничего плохого, – примирительно отозвался Лесли, поудобнее устраиваясь в шезлонге.
– И я так думаю. Но большинство людей это пугает. Они считают, что все должны быть одинаковыми, и потому мирятся с жизнью и ценностями, которые им не подходят. Жизнь моих близких не годилась для меня, даже когда я была ребенком.