Коко открыла заднюю дверцу фургона, и Салли с радостным лаем запрыгнула внутрь. Пробежка по берегу взбодрила собаку, она была готова к работе, как и ее хозяйка. Коко улыбнулась большущей и добродушной черно-белой овчарке. Тем, кто не подозревал о существовании такой породы, Салли казалась обычной дворняжкой, но чистоту ее кровей подтверждали серьезные голубые глаза. Коко захлопнула дверцу, села за руль и помахала на прощание соседу-пожарному, который как раз возвращался с дежурства. Здесь, в тихом и сонном поселке, никто не удосуживался запирать двери даже на ночь.
Коко вела машину по извилистому шоссе, вдоль утесов на берегу океана, направляясь в город, раскинувшийся впереди и озаренный утренним солнцем. День обещал быть чудесным, тем лучше для нее, проще будет работать. Как и планировала Коко, к мосту она подкатила в восемь. Получается, и к первому клиенту она не опоздает, хотя особого значения это не имеет. Опоздание ей наверняка простили бы, однако она никогда и никого не заставляла ждать. Родные не правы: она вовсе не чудачка и не сумасбродка, просто не такая, как они.
Свернув к району Пасифик-Хайтс, Коко направилась на юг по круто поднимающейся вверх улице Дивисадеро. Уже наверху, у пересечения с Бродвеем, ее мобильник ожил. Звонила Джейн.
– Ты где? – выпалила она. По телефону Джейн всегда говорила таким тоном, словно речь шла о чрезвычайном положении национального масштаба, а ее дом только что подвергся атаке террористов. Она жила в вечном состоянии стресса, неизбежном для ее профессии и полностью соответствующем свойствам ее натуры. Ее партнерша Элизабет была гораздо уравновешеннее, рядом с ней и Джейн слегка успокаивалась. Коко очень любила Лиз. Сорокатрехлетняя Лиз, яркая личность, столь же одаренная, как Джейн, казалась более сдержанной. Она с отличием окончила Гарвард и получила диплом магистра английской литературы, а прежде чем стать голливудской сценаристкой, написала прошедший незамеченным, но любопытный роман. С тех пор она успела многое написать и удостоилась двух «Оскаров». С Джейн она познакомилась десять лет назад, во время работы над одним из фильмов, и с тех пор они не расставались. Их связывали прочные отношения, этот союз оказался полезным обеим. Лиз и Джейн рассчитывали быть вместе до конца своих дней.
– Я на Дивисадеро, а что? – устало отозвалась Коко.
Тон, которым Джейн задала вопрос, был ненавистен Коко с детства: еще ребенком ее сестра считалась только со своими желаниями. В таком ключе и развивались отношения между сестрами. Коко всю жизнь была для Джейн девочкой на побегушках, а повзрослев, потратила уйму времени, обсуждая страницы своей биографии с психологом; эти беседы возобновлялись до сих пор. Преодолеть последствия детских травм оказалось непросто, несмотря на все попытки. Салли, устроившаяся на соседнем пассажирском сиденье, с любопытством вглядывалась в лицо Коко, словно почувствовала ее состояние, и гадала о причинах.