Короче говоря, Авдеев знал Измайлова не только как прокурора. Так что, казалось бы, он должен был подойти ко всей этой истории, в которой ему предстояло разобраться, без всякой предвзятости. А с другой стороны… Когда Захар Петрович бывал в Рдянске с Галиной, не зайти домой к Владимиру Харитоновичу — значило бы обидеть Авдеева и его жену. И каждый приезд в Зорянск Авдеев считал непременным и обязательным побывать у Измайловых. Он хорошо знал Галину и Володю, ту атмосферу, которая царила в их семействе. И вот теперь эта нелепая история… Что подумает Авдеев? Поверит ли?
Измайлов сидел в тихом номере, прикидывал так и этак, несколько раз снимал телефонную трубку и снова опускал на рычаг, никак не решаясь набрать номер Авдеева.
А решение пришло само собой, когда Захар Петрович попытался написать объяснительную записку, которую просил представить Зарубин. Он вдруг понял: наедине с бумагой ничего не получится. Ему нужен был живой человек…
— Владимир Харитонович, — сказал Измайлов после приветствия, Зарубин уже дал насчет меня указание?
И хотя они были на «ты», Измайлов умышленно опустил местоимение.
— Да, — чуть помедлив, ответил Авдеев. — А что?
— Хотел бы зайти… Можно?
— Добро… Жду.
«Вот и весь, как поется, разговор, — невесело отметил про себя Захар Петрович. — Иди разберись, как настроен сейчас Авдеев…»
Входил Измайлов в кабинет с раздвоенным чувством.
Владимир Харитонович сидел за столом, в очках, над какой-то книгой.
— Проходи, садись. — Авдеев снял очки.
У Захара Петровича несколько отлегло — встретили его на «ты». Но сам он решил обращаться на «вы».
— Почему не поехал на экскурсию? — спросил Владимир Харитонович.
— До поездки ли мне… — Измайлов даже несколько опешил.
— А что? — пытливо посмотрел Авдеев. — Встряхнулся бы…
— Встряхнули уже. Да так, что не приведи господь! Мучаюсь, пишу объяснение и не знаю, что писать…
— Как было, так и пиши, — спокойно посоветовал Владимир Харитонович.
— Я ведь прокурор, понимаю, что каждое слово, каждый факт… — Захар Петрович замолчал, махнул рукой: сами, мол, знаете.
— И я вот сижу и думаю, как тебя, прокурора, занесло в этот дом? Не мальчишка ведь, семейный человек…
— Значит, занесло! — произнес Измайлов, злясь на то, что Авдеев хочет, кажется, учить его морали.
— И здорово обложил тебя утром муж этой Марины Антоновны? — чуть усмехнувшись, спросил Авдеев.
— За милую душу!
— И правильно сделал.
— Как это?! — вскинулся Захар Петрович.
— А так… Хотел бы я посмотреть на тебя в его ситуации. Приходишь домой, а тут — незнакомец…
— Я бы сначала разобрался…