- Наплачемся мы еще с этими черными шляпами, - произнес он задумчиво.
- Это точно. - Кивнул невзрачный мужичок, и протянул руку. - Эли.
- Вайнштейн. - Представился Вайнштейн, и приподнял воображаемую шляпу.
- Заноза. - Сказал я и пожал Эли руку. Поговорили. Познакомились. Он жил с женой и маленькой дочкой двумя улицами ниже. Он с радостью принял мое приглашение заглянуть к нам, о делах наших скорбных поговорить. Так в нашей команде стало на трех человек больше.
Волна погрома дошла до нашего дома под вечер. Завелись-то они еще днем, но на то, чтобы разграбить три улицы, разделявшие нашу и сарацинскую части города, у них ушло несколько часов. Когда первый тяжелый удар сотряс дверь вайнштейновской квартиры, как раз темнело. А темнеет в наших краях быстро. Сквозь щель в ставне я видел, как катится за горизонт багровый диск солнца. Все наши были в сборе, сидели во внутренней комнате. Эли с женой Мариной и дочерью Эден, Сарит с детьми, Вайнштейн и я. Узкое оконце мы заложили мешками с землей, подперли матрацем с двуспальной кровати - чем не крепость? Вдоль стен, примерно мне до пояса, тоже обложились мешками.
Завелись сарацины шумно. До Песца наш город считался образцовым примером мирного сосуществования сарацин и нас. Они компактно проживали в нескольких районах города, преимущественно в нижней его части. На случающиеся то там, то здесь драки и поножовщину полиция закрывала глаза, и чувствовали они себя вольготно. Не то, что в резервациях южнее. Но любить они нас от этого не стали. Всем нам было понятно, что они лишь ждут удобного случая. И вот он им представился. Утром с башни молельни заорал матюгальник. Орал долго, до хрипоты, через слово поминая какую-то Аллу. Сразу стало понятно, что это не к добру, и я сразу согнал всех своих к Вайнштейну в квартиру. Потом прибежал Эли с женой, весь в поту. Рассказал, что собралась большая толпа сарацин с дубьем и стволами, она идет по улице, и громит все подряд. Народ, видя такую картину, наладился в бега. Мимо нашего подъезда то и дело кто-то пробегал вверх по улице, теряя на ходу пожитки. Эли, было, хотел и нас увлечь в бега, но я изложил ему свой план, и он остался. В принципе, можно было и смыться - бензин еще был, все припасы укрыты под полом но, во-первых, тогда пришлось бы бросить уже разложенные на крыше солнечные панели, которые могли потоптать сарацины. И тогда прости - прощай электричество. Во-вторых, еще чего - бегать из собственного дома, пусть даже это и съемная хата. Я и женщин с детьми никуда отправлять не стал. Если уж нам суждено сдохнуть, сдохнем все вместе. Все равно без мужчин в прекрасном новом мире шанс выжить у женщин с детьми стремился к нулю. А еще у меня были планы на стволы, что несли сарацины. Они этого еще не знали, но эти стволы уже были мои, оставалось только объяснить это сарацинам.