- Хорошо, - буркнул староста, - смотри у меня.
Вот так я попал на сортировку. Профессору выдали наладонник, и нас отвели в соседний туннель, где на контейнерах сверху лежали коробки с консервами, мешки и еще тысяча мелочей. Нам предстояло это все разобрать, разложить по контейнерам в соответствии со списком, и внести в каталог. Кроме нас двоих никого поблизости не было, в туннеле работали генераторы, так что можно было разговаривать, не боясь быть услышанным.
Профессора звали Владимир, он настоял, чтобы я называл его Владимир Моисеевич. Он оказался человеком «из раньшего времени». В Союзе он был доктором психологии. Только защитился, как страна развалилась, и он эмигрировал на Землю Отцов. Тут, поначалу, как и все, мыл полы, работал в охране. Потом подучил язык, и стал работать почти по специальности, в службе национального страхования. До Песца он жил совсем рядом с туннелем, так что ему посчастливилось попасть в число тех, кого принимали без разбора. Он рассказал мне, как была устроена туннельная жизнь. В первом туннеле, по эту сторону ущелья, жило «быдло», и небольшой штат охраны. «Чистая публика» обитала во втором туннеле. В число «чистых» вошло некоторое количество нужных Фрайману специалистов, инженеры, специалисты по электричеству, компьютерам и связи. Остальная «чистая публика» состояла из его приближенных, которые всем заправляли, давешний хрен в дубленке был одним из них, и стражников. Под занавес, когда Песец уже был в полный рост, к Фрайману прибились вояки остатки разрозненных частей драпавших после поражения в приграничных боях. Это объясняло, откуда у него взялась бронетехника. Все эти персонажи, вместе с семьями, обитали во втором туннеле. Как сказал неоднократно бывавший там Профессор, условия у них там были «райские», у многих отдельное жилье, прислуга из кацетников, женщины, готовые на все, лишь бы не оказаться в бараках. Я задал профессору мучавший меня вопрос - почему не видно маленьких детей. Он помялся, и сказал, что да, был на этой стороне еще один детский барак, но его убрали. Что-то он недоговаривал, глаза отводил, пришлось нажать, и он раскололся. От услышанного я онемел: оказалось, часть детей умерла сама, от болезней, а остальных... остальных съели. Верхушке надоели консервы, захотелось свежего мяса. Поэтому, маленькие дети, которым тогда разрешали жить во взрослых бараках с родителями, стали внезапно «заболевать». Их забирали в «лазарет», откуда они не возвращались, родителям сообщали, что они умерли, а тела кремированы. Потом кто-то проговорился, кто-то что-то увидел, поползли слухи. Обезумевшие родители попытались прорваться во второй туннель, но их встретили пулеметным огнем. Этим все и кончилось. Оставшихся малышей забрали, сказали, что их усыновили обитатели второго туннеля, но Профессор ни разу никого из них не видел там. Приближенные к особе Вождя жили отдельно, в бывшем торговом центре над ущельем для них были построены утепленные апартаменты, круг лиц, имевших туда доступ, был строго ограничен. По слухам, у них всегда было на столе свежее мясо. Дети постарше из детского барака тоже болели, вот так-то.