Там течение ледника разбивалось на два равных потока. Левый круто сворачивал. Огромные ледяные валы прижались к скале. Множество глубоких трещин рассекало лед.
Первым настиг козла щенок Тэке и с лаем бросился на него. Тэке ловко увертывался от рогов. Испугавшись, что неопытный щенок погибнет под рогами козла, Джура побежал напрямик по леднику ему на помощь.
Это случилось в тот миг, когда Бабу, прыгая на козла, поскользнулась на волочившемся за нею скользком ремне, упала, козел ударил ее рогами, а Тэке прыгнул сзади на козла. Вдруг наст скрипнул, зашуршал, и все трое животных рухнули в скрытую под снегом трещину.
…Впоследствии Кучак уверял, что в этот момент он услышал из трещины голос: «Кучак, тебе счастье посылаю». Но Джура честно рассказывал, что Кучак очень испугался, упал брюхом вниз и, хватаясь за лед растопыренными пальцами, вопил: «Ай-ай-ай!..»
Все так же слепило солнце, клубились тучи. Казалось, ничто не изменилось.
Джура, прищурившись и вытянув шею, старался заглянуть в темную трещину, откуда слышался затихающий звон падающих ледяных обломков. Из глубины ледника донесся слабый визг.
— Собака, собака! — заметался Джура у края трещины и замер в ожидании.
Кучак лизал лед и сопел.
— Тише! — крикнул Джура и, прыгнув к Кучаку, ударил его носком ичига.
В наступившей тишине снова прозвучал сиплый, слабенький призывный вопль. «Потерять собаку! Потерять знаменитую Бабу, за которую Тагай давал двух кутасов! Потерять Тэке! Без Бабу охотиться нельзя. Ни ружья, ни Бабу, ни Тэке…» — в отчаянии думал Джура.
— Кучак! — позвал он.
Кучак, сидя на корточках, молился аллаху. По правилам корана, во время молитвы он мог и не слышать зова. Он решил этим воспользоваться и не обернулся. Обозленный Джура так выругался, поминая аллаха, что Кучак еще больше испугался: «В уме ли Джура?»
— Что? — спросил он, забыв молитву.
— Веревки дай.
Джура быстро сделал на веревках петли. Подрубив тишой лед, укрепил в нем копье, привязал к копью конец связанных веревок и, опустив другой конец в бездонную ледяную щель, приказал:
— Лезь!
Кучак отрицательно замотал головой и попятился.
— Слушай, клянусь, я убью тебя, если ты не полезешь за Бабу и Тэке.
Кучак упал на колени. Он знал, что бежать некуда: слово Джуры — верное слово.
— Скорее! — крикнул Джура, выхватив нож.
Кучак неохотно подошел к трещине и долго вглядывался вниз.
— Скорее! — торопил Джура.
И Кучак смирился. Вынув нож, он порезал мизинец и брызнул каплями крови на лед. С пеной у рта он стучал в грудь, заклиная арвахов помочь ему, Кучаку, принесшему жертву.