— Большевистская? — подмигивая, спросил он бойца.
— Большевистская! — недоуменно подняв брови, ответил тот.
— А это, — Джура показал на сады, мимо которых они ехали, — тоже принадлежит большевикам?
— Тоже! — ответил боец и переглянулся с другим бойцом. — А ты кто?
— Я? Я тоже из рода большевиков, — с достоинством ответил Джура.
Больше Джуре не хотелось говорить. Он был счастлив.
Повозка остановилась у большой кибитки. Джуре приказали выйти. В комнате сидело много людей, все они были в военной одежде.
Теперь Джура твердо знал, что старший может быть и без бороды, и он громко спросил:
— Кто здесь самый главный?
Отозвался пожилой военный. Этот русский сурово, без улыбки оглядел Джуру. Джура долго рассказывал им все, что знал. Его несколько раз переспрашивали, недоуменно пожимали плечами. Иногда они отмечали что-то на карте, разговаривая между собой по-русски. Наконец Джуре сказали, что теперь он может быть свободен и идти отдыхать.
Джура пошел за бойцом, но быстро вернулся.
— А крепость? — спросил он.
— Не спеши. Все успеем, — ответил старший и первый раз улыбнулся.
— Нет, ты не старший, потому что ты не самый мудрый, — сказал Джура. — Крепость надо сейчас же освободить, иначе будет поздно.
Присутствующие весело переглянулись.
— Дайте мне тысячу человек, — продолжал Джура, — я сам освобожу ее.
Заметив улыбки на лицах военных, Джура рассердился и закричал:
— Дайте пятьсот, ну дайте сто человек и десять «максимов»!
— Твое сообщение я передал по воздуху старшему, — сказал командир. — Меры, которые нужны, приняты. Ты оказал нам помощь. С заалайским районом еще нет связи по воздуху, понимаешь? Ты оказал большую услугу. А теперь иди спать…
Но Джура спать не хотел. Он кричал на них и угрожал им гневом самого главного начальника. Сознание того, что Козубай и друзья в опасности, придало ему силы. Ему что-то говорили, но он не хотел понимать. Он должен освободить Козубая.
— А кто ты такой, — спросил один из присутствующих, — чтобы кричать на нас?
— Я Джура из рода большевиков! — ответил Джура. — Я комсомолец.
— Комсомолец на старших кричать тоже не должен!
— Ну, покажи билет! — приказал старший.
— Я комсомолец без билета, — ответил Джура. — У меня горит душа, когда я слушаю ваши холодные слова.
— Спокойствие — не холодность, — мягко сказал ему старший. — Иди отдохни. Мы тебя вызовем, когда будет нужно.
Джура решил подчиниться неизбежности. Бойцы его покормили. Ел он с аппетитом, но спать не мог.
Он был слишком горд, чтобы расспрашивать, но многое глубоко его поразило.
Он увидел черный круг, висящий на стене. Оттуда кто-то говорил и пел человеческим голосом… В стене из блестящей трубки текла вода…