– Не надо, не надо, – затряс он головой. – Зачем деньги под землей?
– Ты не пойдешь с нами?
– Нет! – Почтарь сразу заволновался, засопел, сгорбился больше прежнего. – Не для меня тут всё, не люблю, плохо... светло, солнце как светит, а?
– Чего? – переспросил Чак. – Пасмурный же день. Не, я вообще не понял, так а куда ты пойдешь? Назад, что ли?
– Назад, назад, – согласился монах. – Вниз, а куда ж еще?
– Да как тебе сказать... – Чак широко махнул рукой. – Вокруг куча направлений, куда можно идти. Вот с нами, к примеру. А внизу мутанты. Сожрут тебя.
– Не сожрут. Проберусь, пролезу. Дрезину надо починить, рычаги... Я пройду, смогу, я такой.
Глядя на его сутулую фигуру, крысиное личико, маленькие цепкие ручки и бегающие глаза, я подумал: да, монах именно такой. Без нас, шумных и говорливых, он тихо пролезет под носом у мутантов, починит свою дрезину и растворится в темноте туннелей.
– Но куда нам теперь? – спросила Юна.
– Там, – Почтарь показал в сторону, куда уехал бронированный автомобиль, – колесо, большое такое, знаете?
– Я знаю, – кивнул Чак. – Вокруг понтоны и дома на сваях, рыбари там живут.
– Точно, точно, колесо на том краю кратера, от него дальше идет Соколиная речка. А на этом...
– Соколиная? – перебил я, и все посмотрели на меня. – Почему она так называется?
Почтарь развел руками:
– А может, потому, что до Погибели так это место называлось. Трещина там от кратера идет, вот тебе и речка. По ней почти в центр Большой Московии приплыть можно.
«Правильно, раньше так называлась гора», – хотел сказать я, но не сказал.
– Ну и вот, – продолжал монах, – а на этом берегу застава Храма. Там братья с оружием, всегда пять-семь человек дежурят, братья мои, монахи. Люберецкие кормильцы туда подводы для Храма привозят: мука, хлеб, картофель... Подряд у них от Ордена. На заставу привозят, а дальше братья сами уже.
– Но сейчас весь кратер затопило, – напомнила Юна.
– Верно, верно! Мимо заставы окружная дорога идет. Когда сухо, когда вода на дне только, по дороге братья товар кормильцев дальше в Храм везут. А в сезон дождей, когда затопит, на то баркас имеется. Братья на нем плавают на другую сторону, мимо колеса и по речке дальше. Он и сейчас у заставы должен быть к причалу привязан. Они вас и переправят на баркасе, а? – Он вдруг с тревогой оглядел нас. – Плавать-то никто из вас не боится?
– Я – нет, – сказал Чак как-то чересчур уж решительно. Мы с Юной покачали головами.
– Ну вот и хорошо, и правильно. Потому что я боюсь очень, – признался монах. – Та́к вот в Храм и попадете.
– А нам обязательно через этот кратер переправляться? – спросил я. – Может, лучше обойти?