– Издеся я! – крикнул карлик фальцетом и побежал к трансформатору.
Выглянул заправщик со стаканом в руках, увидел усатого в окне и побыстрее спрятался в будку.
– Опять пьете, сволочи? Если щас не починишь – отправлю ночью в патруль на тот берег! Ты понял?!
– Понял я, понял! – завопил в ответ карлик. – Но дюймового сечения нет! Если нет его – как чинить?
Усатый показал Чаку кулак, плюнул и закрыл окно.
Но тут же, высунувшись опять, стал с подозрением разглядывать нас.
– А где Разлом? – спросил я, повернувшись к Юне.
Она махнула рукой в противоположную от нефтяного бассейна сторону.
– Стой лучше возле машины, наемник. Я пойду к управителю, попробую договориться. Наверное, это он из окна смотрит.
– Зачем тебе управитель?
– В поселках нефтяников он всеми командует, без его разрешения никто ничего не сделает. Попробую обменять винтовку на топливо.
– И сразу двинем дальше?
Она покачала головой:
– Нет смысла. Лука Стидич будет ждать нас в Балашихе только завтра к вечеру, не раньше. Лучше переночевать здесь. Завтра поедем вдоль Разлома, через переправу на Щелковском тракте доберемся до Балашихи.
– Но здесь могут появиться монахи.
– Да, а если сразу выедем, могут догнать нас прямо в пути. В поселке Южного братства им, по крайней мере, не дадут поднять стрельбу. А могут и вообще внутрь не пустить, если они вправду из Киева, а не московские.
– Давай я сам с управителем поговорю, – предложил я. – Не нравится мне его рожа.
– Нет, ты возле машины стой. Ты плохо знаешь, что здесь к чему, лучше мне. Главное, если к тебе кто-то подойдет с расспросами, не разболтай, что я из Меха-Корпа. Если они узнают, кто я такая...
– Что будет? – спросил я.
Она покачала головой:
– Один Владыка знает, что будет. Например, они могут взять меня в заложницы, чтобы потом попытаться диктовать условия отцу. Или выкуп потребовать. Или управитель может испугаться, он же только здесь король, а так – мелкая сошка... Может испугаться и с почестями нас дальше в Балашиху отправить. Охрану дать, топливо бесплатно. Но при том послать в Москву побыстрее гонца, чтоб в Цитадель Южного братства доложил обо всем. Или по радио сообщить, если оно тут есть. Короче, они ничего не должны про меня знать. Просто мы беженцы с фермы, и всё, хорошо?
– Ладно, – согласился я, – но попробуй ружье продать, а не обменять. Потому что нам нужно не только горючее, надо еще поесть. Да и переночевать хотелось бы не в тачке.
– Гостиницы тут нет, только бараки нефтяников. И почему ты все время говоришь «тачка»? Это такая маленькая тележка, в которой ломщики возят камни и всякое другое. А это, – девушка постучала по запыленному борту машины, – сендер. Автомобиль, чтобы можно было ездить даже по песку в центре Пустоши. Видишь, какие колеса?