Это был переход к двойной бухгалтерии, то-есть к маскировке, т. е. к нелегальщине, как принципу работы, т. е. к нарушению не только партийной, но и общесоветской, конституционной, государственной легальности.
Этот переход к нелегальным методам борьбы неизбежно привел, в силу логики продолжения борьбы, к исключительно тяжким последствиям и к все возрастающей вредности организации правых. Прежде всего, «тройка», формально капитулировавшаяся,[363] превратилась теперь в нелегальный центр правой организации.
Близко к этому центру стоял и А.С. ЕНУКИДЗЕ. ЕНУКИДЗЕ был известен, как человек либерально-обывательского склада и в то же время, как человек, сочувствовавший правым. ТОМСКИЙ неоднократно с ним беседовал и сообщал ему <Неразб.> соответствующих настроениях по отношению к экономической политике, и по отношению к вопросам «внутрипартийного режима». У меня были тоже встречи с ЕНУКИДЗЕ, во время которых он высказывал явное сочувствие ко мне, РЫКОВУ и ТОМСКОМУ, как к «обиженным». ТОМСКИЙ рекомендовал его, как человека «своего», который в силу своего служебного положения, связей и возможностей может пригодиться. Таким образом, ЕНУКИДЗЕ оказался вовлеченным в орбиту внимания правого центра и через ТОМСКОГО стал в близкие к нему отношения.
Далее. К этому времени в порядке партийной репрессии многие участники организации раз'ехались по разным городам: в Воронеж, Самару, Ленинград, Новосибирск и т. д. и т. п. Предварительно, до их от'езда, по этому поводу имело себе место обсуждение вопроса членами правого центра, и мы решили, что «нет худа без добра», и что факт рассылки этих людей на места может быть использован по разным направлениям, в первую очередь, по линии сбора информации о положении дел на местах /ибо официальным статистическим данным мы уже ни в коем случае не верили/, а затем — и это главное — для сколачивания новых кадров на периферии, для вербовки новых сторонников в целях продолжения борьбы с партией и расширения <Не разб.> кадров контрреволюционной правой организации.
Эта работа и проводилась на местах, причем время от времени люди наезжали в Москву, сообщали о настроениях на местах, о местных работниках, о своих «успехах» в деле подбора кадров контрреволюционной правой организации. Обычно эта информация передавалась не на совещаниях центра, а другими путями: эти приезжавшие заходили ко мне или к ТОМСКОМУ или к РЫКОВУ и рассказывали о положении дел, а тот, кто получал сведения, при встречах с другими передавал в свою очередь о них. Я лично продолжал бывать на квартире у СЛЕПКОВА, МАРЕЦКОГО, АСТРОВА и получал иногда информацию и таким путем. Не могу вспомнить, было ли совещание всей «тройки» с докладом кого-либо из приезжавших, но не исключено и такого случая. В свою очередь мы, т. е. члены правого центра, всецело одобряли эту деятельность, давали советы, рекомендовали сугубую осторожность и тщательный подбор людей, предостерегали от провалов, говорили о собирании особо интересовавших нас сведений, давали новые импульсы к продолжению антисоветской работы на местах.