— Смелее ехай! У нас тута и самоходы груженые проходят, ничо, выдерживает настил!
За воротами тянулся широкий проход, все из металла — и пол, и стены, и своды. Размеры такие, что и два самохода, пожалуй, разъедутся. Охранники, четыре человека в синем камуфляже, разглядывали гостей. Те въехали под стальные своды и остановились.
— Мы, чтобы ясность была, — заговорил старший охранник, выступая вперед, — называемся прокторы, за порядком тута глядим, чтобы все по-честному, без обмана.
— Я из управления цеха пушкарей, Самоха звать, — представился толстяк. — С вами о большом деле говорить можно? Или есть кто главный?
Проктор оглянулся на товарищей. Выглядели они как-то неуверенно.
— Это… — решился наконец старший, — у нас свобода, значит. Нету главных, все свободные и равные.
— А платит вам кто?
— Известно кто, торговцы, кто на рынке заправляет, кто Арену держит. Они вскладчину нам платят. Небось с ими и говорить вам надобно. Только их покуда созовем, — проктор снова оглянулся, — покуда соберутся, погодить нужно. А давайте я вас на постой определю, что ли. Я ужо послал человека, чтобы старших собрал на совет. Правду сказать, допрежь не бывало, чтоб такие гости к нам являлись. Ну, ничо, решим.
Старшина прокторов встал на подножку сендера и велел:
— Ехай вперед, буду показывать. Тут сворачивай… Это место зовется Труба, гляди.
Труба была даже пошире, чем проезд за воротами, длинная, уходящая в бездонное чрево Корабля железная галерея, по правую и левую руку — ворота, много, одни за другими. Йоля оглядывалась, все было похоже на Харьков, разве что металла слишком много. Оружейники металл собирали в переплавку, ну а здесь же не производство, здесь только торгуют. Но сами коридоры, лишенные дневного света, с гулким эхом, с лампами под сводами — очень даже знакомое место, кажется.
— За воротами — боксы. Залы такие, — продолжал объяснять проктор. — Туды торговцев приезжих определяем, ну и которые не торговать, а так приехали, бои глядеть или еще какая надобность. Но больше к нам торговать прибывают.
Ворота одного из боксов покатили в сторону, открылась полутемная пещера со стенами из металла. Йоля успела разглядеть смуглых людей в непривычной одежде, здоровенного маниса, который развалился на груде стеблей и медленно жевал, тряся плоской башкой. Потом зашипел, разинул пасть, показывая длинные зубы, из пасти потянулся жгут слюны. Один из смуглых вышел в Трубу и уставился на харьковчан. Сендер укатил дальше, бокс с манисом остался сзади. Впереди из другого бокса выкатил мотофургон и погромыхал по Трубе.