Грузовик неспешно катил навстречу, в кабине можно было разглядеть загорелого мужчину.
— Может, я одна выйду, помашу ему, крикну? — предложила Йоля.
Игнаш покачал головой:
— Бандиты тоже так делают, вперед одного пускают, могут и женщину. Нет, не годится. Ждем.
Когда самоход поравнялся с их укрытием, поднялись все.
— Стой! — крикнул Мажуга и махнул.
Беглецы поднялись из укрытия, Игнаш выступил вперед. Он старательно двигался медленно, без резких движений, но правую руку держал на кобуре.
Бежать водителю было поздно, он притормозил. Пинком распахнул дверь кабины, показал направленную на встречных двустволку.
— Чего надо?
— Мы в беду попали, подвези, — попросил Игнаш. — Я заплачу.
— Проваливайте, не то пальну! — водитель качнул двустволкой.
— Слушай, человече, у тебя ведь два ствола, так? — спокойно произнес Мажуга, делая еще шаг вперед, чтобы заслонить Йолю. — А нас трое. Если пальнешь, третий тебя прикончит. Видишь, у нас выхода нет, совсем худо дело. Мы в пустыне заплутали, людоеды за нами гнались, едва спастись смогли. Ни еды, ни воды… Так что терять нам нечего. Но если ты по-хорошему поможешь, дам серебряк.
— Не повезу, — водитель задумался. — Нет, не повезу. Лучше сразу стрелять будем. Может, ты промажешь. Может, я вас всех дробью положу. Лучше уйдите добром.
— Ну так стреляй, дядька, — Йоля выскочила вперед. — Стреляй! Или я сама сейчас тебя…
Мажуга ухватил ее за плечо и оттащил назад.
— Я вам еды дам, воды бутылку, — предложил хозяин самохода. — Дойдете сами. Тут пешком меньше дня пути, ферма будет, а потом еще другие. Держитесь этой дороги, она выведет.
— Ладно. Самоха, дай ему монету.
Оружейник медленно вытянул монетку, подкинул — монета влетела в кабину и свалилась на сиденье. В ответ водитель бросил сверток, должно быть, жена в дорогу собрала. Сверток упал в пыль у ног Самохи, тот подобрал, глянул — в самом деле, кукурузные лепешки, вяленое мясо полосочками, бутыль из толстого зеленого стекла, заткнута пробкой.
Беглецы отступили от дороги, грузовик медленно покатил прочь. Отъехал шагов на пятьдесят, только там водитель решился потянуться через кабину, чтобы захлопнуть дверцу.
— Зря я ему серебряк предлагал, — буркнул Мажуга, — он теперь хозяев фермы предупредит, что на дороге трое оборванцев, и у них деньги. Придется сворачивать. Но сперва по дороге пройдем, пока что можно.
До вечера шагали по дороге, местность вокруг стала меняться, чаще попадалась зелень, а к вечеру, когда тени сделались длинными, Мажуга решил, что пора уходить в сторону. Подумав, выбрали северное направление и побрели через холм, над вершиной которого торчали остатки бетонных стен. Ржавые арматурные прутья торчали как ребра давным-давно умершего здания.