Спохватившись, что, вообще-то являемся немаленькими представителями власти, мы направились успокоить бузотёров. Подойдя к самому крикливому, я дёрнул его за плечо, представляясь и разворачивая его к себе:
— Боец! А ну прекратить бардак! Ты….- и не успел договорить, как в носу у меня взорвалось и полетел на пол, сбивая собой ближайший стол. Попытавшийся схватиться за кобуру Яша, приземлился рядом. Градом посыпались удары ногами и прикладами и всё, что нам оставалось, это пытаться не получить удар по голове и пытаться достать оружие. При этом я понимал — всё! Пи…ц нам! Щас забьют! Тем более, что кто-то из напавших бойцов кричал:
— Меси лягавых! Иначе нам хана!…
На наше огромное счастье, мимо проходил патруль, составленный из бойцов морской пехоты, которые услышав шум, быстро навели порядок и оказали нам первую помощь, путём всовывая в наши пострадавшие носы всё новых порций ваты. Если бы не было так больно и я не чувствовал такую злость, я бы, наверно, покатывался со смеху от этой картины. Да-а-а-а. За последние полгода, я столько раз получал дюлей, сколько не получал за всю предыдущую жизнь! Может это и есть главный смысл моего попадания сюда — получать дюли! Да и в голове не укладывается, что такое могло случиться. Ни фига себе, страх перед 'кровавой гебнёй'! Не патруль — забили бы нафиг, и всё!
Наконец, кое как успокоив кровь и одевшись, мы отправились в комендатуру, захватив с собой перепуганную буфетчицу. Оказалось, что мы зашли не в ресторан или кафе, а в рюмочную.
Нужно было видеть лицо коменданта, когда старший патруля доложил ему о произошедшем а Зильберман показал своё удостоверение и представил меня! Да-а-а. Шок — это по нашему!
— Тофарищ кхапфитан. И щасто у фас тахое 'феселье' бойцсы устрхаивают? — оставшись на едине с комендантом спросил Зильберман, который из-за разбитых носа и губ говорил с забавным 'акцентом'.
— Да вы что?! — капитан, выполнявший обязанности военного коменданта аж задохнулся от возмущения — Первый раз такое! Нет! Я понимаю, всякое бывает. Были случаи мародёрства, убийство было, по пьяной лавочке. Но ТАКОГО ни разу! Поверьте товарищи, подобного я и представить не мог. Чтобы красноармейцы напали на командиров, да ещё и на сотрудников органов! Не могу поверить до сих пор.
— Вщё быфает ф пферфые — добавил я глубокомысленно — Этих 'орлоф' нушно фсерьёс колоть. Мало ли? Пферетайте их в местхное НКВД. Пфусть пфорапфотают.
— Хорошо, товарищ старший лейтенант, передадим, — капитан обречённо вздохнул, — Добавили, уроды пьяные, головной боли. — И выдал такую матерную конструкцию, что я аж заслушался! Блин, вот бы ТАК уметь! Это ж искусство настоящее — ТАК уметь ругаться!