Иногда следовало сохранять тайну.
— Хорошо. Он называется инфлюэнца.
— Что это? — спросил Баннистер.
Улыбка Скоупса стала еще шире.
— Мы работаем с вирусом гриппа. В «Маунт-Дрэгон» исследуют только его. Левайн называет его вирусом Судного дня.
Скоупс откинулся на спинку стула. Казалось, он только что одержал решающую победу. Баннистер с ужасом почувствовал, как исчезает его шанс на получение превосходного материала.
— И это все? Вирус гриппа?
— Совершенно верно. Я дал вам свое слово. Теперь вы сможете с чистой совестью написать о том, что «Джин-Дайн» не работает с опасными вирусами.
— Но почему именно грипп?
Казалось, Скоупс удивился.
— Разве ответ не очевиден? Огромные деньги ежегодно теряются из-за снижения производительности труда, вызванного этой болезнью. Мы работаем над исцелением от гриппа. Речь не идет о прививках, которые делают каждый год и в половине случаев они оказываются недостаточно эффективными. Я говорю о полном исцелении.
— Боже мой, — пробормотал журналист.
— Нетрудно представить, как взлетит цена наших акций, если мы добьемся успеха. Обладатели ценных бумаг «Джин-Дайн» станут богатыми людьми. В особенности если учесть, как сильно они упали благодаря нашему другу Левайну. Богатство придет не завтра, а через несколько месяцев, когда мы объявим о нашем открытии и УКК приступит к тестированию. — Скоупс улыбнулся и перешел на шепот. — А мы обязательно добьемся успеха.
Затем он протянул руку и включил диктофон. Баннистер молчал. Он пытался осознать огромность пятнадцати миллиардов.
— Мы предпринимаем энергичные действия против доктора Левайна и его клеветнических заявлений, — продолжал глава «Джин-Дайн». — На данный момент мы ведем с ним успешную борьбу, наши иски к доктору Левайну и Гарварду приняты судом. И у нас уже есть первые результаты. Гарвард отозвал университетский патент фонда Левайна. Пока они еще не сделали публичного заявления, но оно последует очень скоро. Полагаю, вам это может быть интересно. Естественно, в таком случае мы откажемся от иска к Гарварду.
— Понятно, — ответил журналист, мозг которого снова лихорадочно заработал.
«Возможно, историю еще удастся спасти», — подумал он.
— Специальный комитет университета сейчас пересматривает трудовое соглашение с доктором Левайном. Во всех контрактах есть пункт, позволяющий его аннулировать в случаях «аморального поведения». — Скоупс негромко рассмеялся. — Звучит как в Викторианскую эпоху. Но я могу вам сказать, что с Левайном все кончено.
— Ясно.
— Пока мы еще не знаем, как он это делал, но в его фальшивых обвинениях есть зернышки правды, которые он добыл незаконным способом. Очевидно, у него имелась возможность узнавать конфиденциальную информацию из «Джин-Дайн». — Скоупс протянул Баннистеру еще одну папку. — Здесь вы найдете подробности. Не сомневаюсь, что вы в состоянии получить нечто большее. Естественно, мое имя не должно фигурировать в связи с данными материалами. Я все это вам рассказываю только потому, что вы один из немногих журналистов, чьи моральные качества я уважаю, поэтому мне бы хотелось помочь вам написать сбалансированную честную статью. Пусть другие газеты публикуют все, что говорит Левайн, даже не пытаясь проверить достоверность его слов. Я знаю, что «Глоуб» действует взвешенно.