…Добрался до городка. Шел ни ходко ни валко, но и на морозе стало жарко: спина взмокла. Летный комбинезон не для ходьбы придуман, а для сидения.
На дворе у крыльца штаба трещали и прыгали боком две сороки. Дрались из-за чего-то. Подошел поближе. Посмотрели на него и опять за свое. Да, голод, видать, не тетка, и страх пропал. Летают теперь по дворам и все, что съедобно, берут чуть ли не из рук Достал оттаявшие ягоды, оторвал две кисточки и бросил их птицам. Те сначала отскочили в сторону, а потом схватили подачку и, поднявшись на крыло, медленно улетели.
Во дворе стало пусто и тихо.
— Ну что ж, у начальников полеты — это еще не работа. Это почти отдых. Так что хватит прохлаждаться, пора и совесть знать.
И чтобы окончательно освободиться от прошлого, от позволенного себе отдыха, потер лицо руками, «смыл» с него воспоминания и вошел в штаб.
Дежурный по штабу доложил и сразу сказал, что его ждут.
Действительно, в нескольких шагах за дежурным стоял какой-то незнакомый летчик. Он, не дожидаясь приглашения, подошел:
— Товарищ комиссар! Старший лейтенант Маслов прибыл в полк для прохождения службы.
Высокая коренастая фигура, на груди два ордена, лицо широкоскулое, глаза вприщур, разговор неторопливый.
— Здравствуйте!
Подал руку.
— Как это прибыли? Кто вас прислал?
— Майор Наконечный вчера меня увидел в штабе запа, когда я становился на довольствие. Поговорил со мной, а потом спросил: «Пойдешь к нам в полк?» Я говорю: «Ну, пойду». А сегодня уж и предписание получил.
— Раз так, то все в порядке. Пойдемте в кабинет. Он у нас один на всех начальников. Правда, сейчас в нем никого нет, там и поговорим.
В кабинете Мельник быстро сбросил с себя меховую одежду, одну гроздь калины положил себе на стол, вторую передал новому знакомому, а потом устроился на своем привычном месте. Маслов тоже сел, пригладил рукой темно-русые негустые волосы, в которых на висках начало проглядывать серебро, и молча рассматривал кабинет и сидящего против него начальника. Отщипнул ягодку, положил ее в рот, а затем языком убрал за щеку.
Мельник улыбнулся, такая неторопливость ему явно нравилась.
— Что ж, так и будем молчать?
— Товарищ комиссар! Я ведь не знаю, что вас интересует из моей жизни и службы. Вот мои документы; партбилет, удостоверение личности и предписание, а летная книжка у командира полка.
— А вы коротко обо всем расскажите. — Мельник стал изучать документы.
— Хорошо. Родился в пятнадцатом году, помор я из-под Архангельска. В Красной Армии с тридцать пятого, окончил Борисоглебскую летную школу. В ВКП(б) с тридцать восьмого. Служил в разных местах, был на Халхин-Голе, летал в финскую. А эту войну начал в Белоруссии на «иле».