Безлюдье придало женщине смелости: она устремила взгляд в бездонное светлое небо и тихо запела. Вскоре она ощутила чье-то присутствие и замолчала. Беспокойно озираясь, откинула со лба волосы. Никого! Только с манежа до ноздрей доносился запах навоза – прежде она его почему-то не замечала. А в следующий момент перед ней появился неопределенного цвета конь. Он стоял будто вкопанный: понурая морда с нелепо вздернутой челкой, седоватый круп, обвислый хвост. Лошадиный глаз с надеждой смотрел на припозднившуюся зрительницу, пытаясь привлечь ее внимание. И тут же в стылом вечернем воздухе послышалось ржание, в этих дрожащих звуках женщина распознала жалобы коня на одинокую судьбу. Она вздрогнула и решилась – два одиночества шагнули навстречу друг другу. Женщина подошла к коню вплотную, коснулась его запыленной шеи:
– Да, дружок, давно щетка не касалась твоей холки. Ясное дело, ты ведь ничей. Я тебя понимаю – я ведь тоже ничья.
Бывшая конница подняла с земли свою бейсболку и прошлась ею по морде лошади, смахивая пыль, затем протерла плоские бока.
– Вот те раз! Да ты вовсе не серый, а гнедой! Помнится, на таком же шоколадном красавчике выходила я на последний старт. Я не дошла тогда до финиша, полетела на землю, получила травму. Это был конец всему.
Женщина заломила пальцы, нащупала на среднем перстенек с рубиновой вставкой: ее утешительный приз за тот забег – алая капля застывшей крови.
Услышав обращенные к нему слова, конь запрял ушами, уши его дернулись, жалобное ржание снова раскололо вечернюю тишь. На этот раз женщина услышала просьбу не оставлять его одного, не уходить.
Наездница, выброшенная жизнью из седла, с сомнением окинула взглядом плоскую фигуру: «Нет, я еще не выжила из ума, чтобы возиться с этой доходягой». Но вопреки разуму и доводам рассудка она припала губами к шершавым ноздрям. И вдруг, и вдруг… Она почувствовала струи ответного тепла, бегущие от лошади к ее телу. Горячий ток крови согрел ее застывшие ноги, в груди заиграли колющие искорки странного чувства, а следом послышался едва уловимый раскат колокольного звона. Может, именно так и зарождается последняя любовь? Женщина царапала нежную кожу пальцев о наждачную морду лошади, а губы животного ранила своим перстеньком, резала его по живому – так любовники в пылу страсти, бывает, ненароком причиняют боль друг другу. И все звучали удары колокола или это колотилось ее собственное сердце?
Вдруг женщина спохватилась, на мгновение оторвалась от коня. Сумасшедшая и счастливая, она подозрительно взглянула на ожившее от ее ласк животное и неуверенно спросила: